— Мне очень жаль, миссис Огилви, — сказала продавщица. — В химчистке сделали все, что могли, но, как видите, без большого успеха.
Брэнди вытащила блузку из пакета. Она была отлично отглажена и аккуратно сложена, но спереди по-прежнему были ясно видны желтые кляксы. Брэнди поблагодарила продавщицу, запихала блузку обратно в пакет, а пакет сунула под мышку. К этому времени Кейси уже закончила инструктаж, а Зак возился со своей длинной белой бородой — ему пора было идти к Мастерской Санта-Клауса.
— Это была любимая блузка? — спросил он. — У нее такой вид, будто она искупалась в горчице.
— Так оно и есть, — сказала Брэнди. — И поскольку вы были причиной ее гибели, я борюсь с искушением вычесть ее цену из вашего жалованья. Так что, если вы благоразумны...
— Я? — возмутился Зак. — Как это я мог быть причиной?
— Это случилось, когда вы первый раз здесь появились. Моя секретарша тогда срочно вызвала меня, чтобы я поговорила с вами, так что формально вы несете ответственность.
— Формально? — Зак заулыбался. — Почему этот ход мыслей меня нисколько не удивляет, когда так думаете вы?
Длинная белая борода скрывала ямочку на щеке, но Брэнди точно знала, где она. Вдруг она поймала себя на том, что ей хочется засунуть палец под мягкий пушистый ус и дотронуться до этой скрытой ямочки. А потом и вовсе стянуть с него бороду и поцеловать ее... поцеловать его... еще раз.
Желание было так сильно, так внезапно и так неразумно, что ей стало трудно дышать. Что с тобой происходит, Брэнди Огилви? — спросила она себя. Ты окончательно спятила, вот что!
— Не кажется ли вам, что уже пора приступить к работе? — ее голос прозвучал немного резко.
— Да, мэм, — промурлыкал Зак. — А то вам нечего будет вычитать, если я ничего не заработаю.
Брэнди не смотрела ему вслед. Ей это было не нужно. Даже не глядя, она знала, что он идет не торопясь.
Внутренняя радиосеть ожила с треском, за которым последовала первая нота рождественской песни «Колокольчики звенят». Этого безжалостно бодрого звука оказалось достаточно: Брэнди, рванувшись, снова выбралась на твердую почву.
Расправив плечи, она обернулась к Кейси.
— Не будешь ли ты так любезна перестать называть его моим Санта-Клаусом?
Кейси вскинула брови:
— Тебе не кажется, что он довольно явно держится около тебя?
Брэнди махнула на это рукой. Спорить дальше значило только привлекать излишнее внимание, а она и так уже сказала больше, чем ей обычно позволял здравый смысл.
— Пойду-ка я вниз, — проворчала себе под нос Кейси. — Если только снег не задержит покупателей, мне сегодня понадобится десять рук.
— У меня, кажется, есть новая работница для тебя.
— Здорово, — сказала Кейси без всякого энтузиазма. — Как раз то, что мне надо: пообучать кого-нибудь.
— Зато время пролетит незаметно, — с притворным сочувствием ответила Брэнди. — Я скажу директору по кадрам, чтобы послал ее к тебе, если появится.
— Если? Ты хочешь сказать, что на самом деле не приняла ее на работу?
— Пока еще нет. Это долгая история.
— Хотела бы я ее послушать, если б было время, — призналась Кейси.
Она собралась уходить.
— Постой, — сказала Брэнди. — Где ты взяла этот значок?
Кейси дотронулась до лацкана, где рядом с белой гвоздикой — знаком заведующей — скромно пристроился маленький пластмассовый кружок.
— Вот этот?
— Да-да, этот.
Кейси прикрыла значок ладонью:
— Мне его Зак дал, сегодня утром.
— И как только я не догадалась, что за этим стоит Зак. Что там написано на значке?
— Выходит, ты Зака на это не благословляла? А вы так уютно стояли сегодня рядом...
— Уютно? — Голос Брэнди мог бы заморозить антифриз. — Ну-ка дай сюда!
— Перестань, Брэнди, это же просто шутка.
— Ты знаешь, что значки с политическими лозунгами, повязки с протестующими надписями и все подобные средства выражения личных политических взглядов в стенах магазина запрещены?!
— Эту надпись трудно назвать политическим лозунгом, и значок я тебе не отдам. Если ты тоже хочешь такой, попроси у Зака — я уверена, он тебе даст. Тебе надо только пообещать, что до Рождества ты будешь каждый день делать какое-нибудь доброе дело, и он тебя тоже официально примет в число Друзей Санта-Клауса. Слушай, я правда побегу — мы же не хотим терять покупателей из-за того, что отдел не откроется вовремя?
Она ушла — так и не сняв значок — прежде, чем Брэнди успела возразить.
Брэнди вышагивала по второму этажу к Мастерской Санта-Клауса. Детей пока не было видно; тем не менее она прочно укрепила на обычном месте табличку «Санта-Клаус кормит своих северных оленей» и на всякий случай закрыла калитку: вдруг кто-нибудь подойдет раньше, чем она успеет разобраться со своим заблудшим Дедом Морозом...
Зак сидел, опершись на подлокотник кресла и вытянув длинные нога, как будто любовался своими превосходно начищенными сапогами. Увидев ее, он закатил глаза и встал.
— Миссис Огилви, — сказал он тоном страдальческого долготерпения, — если дальше так пойдет, мои волшебные олени растолстеют и не смогут летать.
— Тогда мы их пустим на оленью колбасу, а вы можете в Сочельник отправляться домой на метро и дальше по железной дороге, — огрызнулась Брэнди.
Зак вздохнул.
