Дело Зорге - [87]
— Хорошо… Делай, как хочешь, — фыркнула она. — Но я ухожу, мой дорогой!
В момент, когда он открыл дверцу, она распахнула свою.
— Сиди, пожалуйста, сумасшедшее создание! — прикрикнул он на нее.
Она все же вышла. Ссора с танцовщицей не входила в планы Зорге. Сев снова за руль, он захлопнул дверцу.
— Ну, садись, мой ангел, и будь благоразумна.
Она послушалась, но потребовала, чтобы он сразу же ехал дальше.
Зорге дал газ, и они помчались по ночному парку.
Его мысли вернулись к лежавшему в кармане листку. Что там написано, он еще не знал сам. Знал только, что Биргит задание выполнила и он получил информацию, которой добивался. И, кроме того… он не любил носить в кармане бумажки, которые могли бы его выдать. Секретные данные лучше всего держать в голове.
В зеркале он видел отражение горящих фар неотступно следовавшего автомобиля, а рядом грохотал поезд, шедший параллельно улице Такасаки. Зорге думал, как бы ему оторваться от преследовавшей его машины с людьми полковника Одзаки. В том, что за ним следили, он не сомневался.
Зорге резко свернул в один переулок, затем в другой и выехал к железнодорожному переезду, шлагбаум которого уже начал опускаться. Недолго думая, Рихард прибавил газ и на огромной скорости промчался под нависшим над машиной бревном.
— Это мой любимый спорт, — успокоил он свою спутницу. — Я всегда так делаю, когда подходит поезд.
В зеркале никого не было видно. Агенты полковника Одзаки остались по ту сторону железнодорожного полотна.
— Ловко проделано! — восхитилась девушка. — Действительно, очень увлекательный вид спорта.
232
233
Машина свернула в ярко освещенную аллею и остановилась у первого фонаря.
— Минуточку, детка… Мне самому любопытно…
— Что любопытно? — с волнением в голосе спросила девушка.
— Да вот этот материал, который из-за тебя я не передал моему коллеге.
— Ну хорошо… Любопытствуй… — разрешила она. — Ты ведь останешься в машине.
Он сунул пальцы в карман, стараясь отделить бумажку от денежной купюры.
Наконец он извлек записку Биргит и, повернувшись к танцовщице спиной, поднес ее к свету.
Она попыталась заглянуть через его плечо, но ничего увидеть не могла — Зорге держал записку слишком далеко.
— Бестактно, — с притворной обидой проговорила девушка, — в присутствии дамы читать каракули другой женщины!
— Перестань, Фуйико, — сложив бумажку, серьезно сказал Зорге. — Ты только что показала свой характер. Не начинай снова…
Он достал из кармана зажигалку и чиркнул. Кийоми поняла: он хочет сжечь записку! Тогда все пропало! Все кончено! Ужас охватил девушку.
— Разве твоему другу не нужен этот материал? Ты же собирался утром отвезти его.
— Да, собирался… Но текст такой короткий, что я его запомнил.
Зорге чиркнул зажигалкой еще раз, но зажигалка, как на грех, не работала.
— Спрячь эту штуку, — попросила она. — Нам надо ехать.
Ничего не ответив, он начал рвать бумажку на части: сначала на две, потом на четыре… восемь… Он рвал до тех пор, пока клочки стали настолько малы, что их трудно было держать в пальцах.
Наконец он опустил боковое стекло и, держа обрывки на открытой ладони, сдул их на улицу.
Хорошо, что в это время он не видел лица девушки. Кийоми не смогла бы скрыть свой страх и разочарование.
Она знала этот район. Это был аристократический квартал, где жили родственники умершей матери.
Машина Зорге выезжала на прибрежное шоссе. Вдруг,
234
как будто что-то вспомнив, Кийоми испуганно встрепенулась и почти крикнула:
— О, пожалуйста, Рихард! Найди где-нибудь телефонную будку. Мои хозяева, у которых я остановилась, завтра рано утром уезжают… Если они не оставят мне ключи, я не попаду в комнату.
— Японские дома всегда открыты, — ответил Зорге. — Или ты остановилась у европейцев?
— Да, конечно. В Омори… Мне надо обязательно сказать им…
Зорге не хотел задерживаться. Но когда они выезжали за город и у дороги показалась телефонная будка, он все-таки остановил машину.
— Только, пожалуйста, Фуйико, не рассказывай своей хозяйке слишком длинных историй, — попросил он. — Может, они спят, как моржи?
Дрожащими от волнения пальцами она набрала номер полковника Одзаки. Полковник, видимо, ждавший ее звонка, ответил сразу.
— Это вы, Кийоми-сан? Все в порядке? Приоткрыв дверь, она посмотрела, не идет ли за ней
Зорге.
— Нет… Впрочем, да! Слушайте меня… Я буду говорить очень быстро.
— Говорите, говорите, Кийоми-сан! Говорите, как вам нужно. Разговор записывается на пленку.
Не спуская глаз с машины, она быстро, но точно рассказала обо всем, что произошло, назвала место, где Зорге выбросил клочки записки, и сообщила, куда они сейчас едут.
— От вашей машины он оторвался, Одзаки-сан… На переезде, у шлагбаума… Сейчас за нами никого нет… Вы знаете, где находится его дача в Фунабаси?
— Знаю, знаю, Кийоми-сан! Не волнуйтесь! — кричал на другом конце провода полковник.
— Только, пожалуйста, Одзаки-сан, сделайте все побыстрее. Вы не можете себе представить, как мне трудно!.. Пожалуйста, помогите!.. Прошу вас… побыстрее!
Она хотела просить его об этом еще и еще, но он уже повесил трубку.
Девушка с минуту постояла в телефонной будке, провела рукой по влажному лбу. Затем, собравшись с силами, направилась к машине и подошла как раз в тот момент, когда Зорге собирался идти за ней.
Книга западногерманского автора посвящена жизни и деятельности выдающегося советского разведчика Рихарда Зорге. Х.-О. Майснер служил в германском посольстве в Японии в одно время с Зорге, хорошо знал его. Со страниц романа встает живой образ советского разведчика, со всеми человеческими достоинствами и недостатками.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.