– Да, мистер Мейсон, сейчас… Мистер Мейсон, тут у меня сидит женщина, которая хочет вас видеть. Она говорит, что у нее что-то важное… по делу Надин Фарр.
– Зайдите ко мне и расскажите про нее подробнее, – сказал Мейсон.
– Но сначала соединить с Деллой?
– Нет, сначала зайдите. Делла подождет.
Через несколько секунд взволнованная Герти стояла в дверном проеме личного офиса Мейсона.
Герти, девушка бальзаковского возраста, была склонна к полноте из-за поглощения бесконечных шоколадных батончиков и шоколадного мороженого, против которых она никак не могла устоять. Герти никогда не упускала возможности драматизировать любой произошедший в конторе пустяк. Мейсон и Делла знали это по опыту и научились игнорировать взволнованное состояние экзальтированной девицы.
Герти романтизировала жизнь и любовь. В более стройные периоды существования она была склонна носить обтягивающие свитера и затягиваться в самые тугие и прочные пояса, какие только могла выдержать. В такие времена она была счастлива. Затем, когда непреодолимая страсть к сладостям делала очертания ее фигуры расплывчатыми и нечеткими, она бросалась в другую крайность – в течение двух-трех дней обрекала себя на диету из кефира и фруктовых соков. В такие дни она выглядела слабой и изнуренной, но сражалась с излишним весом с мрачной решимостью – только для того, чтобы, частично достигнув своей цели, снова поддаться искушению.
– Ой, мистер Мейсон! – воскликнула она. – У этой женщины есть ответы на все вопросы. Знаете, она такая вся из себя – сразу видно хорошее происхождение. И она мне все пыталась рассказывать про Надин Фарр. Вам это интересно, мистер Мейсон?..
– Очень интересно, – улыбаясь, ответил адвокат. – Вот только дела-то никакого, собственно, и нет. Как зовут эту женщину, Герти?
– Миссис Джексон Ньюберн.
– Возраст?
– Ну… я бы дала тридцать один – тридцать два. Делла, пожалуй, дала бы тридцать пять. Делла смотрит на руки. А я смотрю на…
– Какое она имеет отношение к делу Надин Фарр?
– Она родственница покойного Мошера Хигли.
– Она сказала, из-за чего она хочет меня видеть?
– Ну, она сказала достаточно, чтобы я поняла, что это очень важно и что ей действительно нужно повидаться с вами.
– Ну, хорошо, – сказал Мейсон, – передайте ей, что я только что пришел и вскоре приму ее.
– А что с Деллой?
– Сначала свяжитесь с Деллой, но только так, чтобы в приемной никто не узнал, кому вы звоните.
Герти посмотрела на него с упреком.
– Вы же знаете, мистер Мейсон, как я умею хранить тайну – могила! И у меня там есть специальное устройство, чтобы никто ничего не услышал, как бы близко ни сидел.
– Прекрасно, Герти. Позвоните Делле. А как только я закончу с ней разговаривать, запускайте миссис Ньюберн.
Герти кивнула и бесшумно прикрыла за собой дверь.
Через несколько секунд зазвонил телефон на столе Мейсона. Адвокат снял трубку.
– Как дела, шеф? – донесся до него голос Деллы Стрит.
– Расслабься, – ответил Мейсон. – Думаю, все закончено.
– Как это?
– Ну, – начал рассказывать Мейсон, – мальчики очень огорчены – их постигло разочарование. Они направились на озеро Твомби, чтобы глянуть, как там дела. И нашли, что кто-то их успел обскакать. Ну, они все же детективы – поднапряглись и довольно быстро вычислили, кто это был. Вышли на след Артура Фелтона – парнишки, который нашел бутылку, – от него узнали, что мистер Мейсон возил его вместе со стеклотарой в лабораторию Корбеля. Они помчались туда и забрали бутылку до того, как Корбель закончил свои анализы. Затем они бросились разыскивать меня, чтобы обвинить в манипуляции уликами, в соучастии в убийстве и далее по списку.
– Шеф, – спросила Делла Стрит голосом, звенящим от самых худших подозрений, – что они?..
– Расслабься, – сказал Мейсон, смеясь. – В самой середине драматического представления, когда они пытались слепить из меня врага всего рода человеческого, я позвонил Корбелю. У Корбеля все же осталась одна раздробленная таблетка – не очень много, но для анализа достаточно. И он установил ее состав как раз за несколько минут до того, как я позвонил.
– И что это было – цианид?
– Таблетки, – ответил Мейсон, – оказались именно тем, чем они и должны были оказаться, – заменителем сахара. Можешь передать Надин Фарр, что она спокойно может заниматься своими делами. Пусть сбросит этот груз с души и все забудет. Отвези ее, куда она захочет, а сама возвращайся в контору.
– Боже мой! – воскликнула Делла. – Эти таблетки были всего лишь эрзацем сахара?
– Именно так, Делла. Корбель использовал такие тонкие методы анализа, что если бы в бутылочке были таблетки другого состава, то это отразилось бы на том образце, который у него остался, и он это обнаружил бы. Очевидно, кто-то в доме нашел частично заполненную склянку с заменителем сахара и, зная, где Надин хранит запас этого эрзаца, поставил бутылочку рядом с другой. Она с тобой?
– Да.
– Расскажи ей обо всем и спроси, есть ли у нее вопросы.
Мейсон, держа трубку у уха, мог слышать возбужденные голоса девушек. Затем Делла сказала:
– Надин интересуется, а что стало с таблетками цианида, которые были в ее комнате, раз эти таблетки оказались эрзац-сахаром?
