Дело взято из архива - [8]

Судя по тому, что мне удалось узнать, Бёме разработал коварную тактику. Он решил провести массовое уничтожение советских граждан руками предателей, Цель его замысла состояла в том, чтобы всю ненависть местного населения направить не против немцев, а против самих же русских. Однажды он приказал собрать всех командиров карательных отрядов и провел с ними короткий инструктаж. Эсэсовец, конечно, постарался хорошо внушить полицаям, что новый порядок они должны охранять сами, а гестапо будет только руководить и оказывать им помощь. Из этого следовало, что все карательные операции и акции разрабатывает гестапо, а непосредственно уничтожением советских граждан занимаются отряды предателей-полицейских.

Лапин к этому времени уже носил чин шарфюрера СС. Но после проведенных акций, расстрела нескольких сот женщин, детей, стариков, сожжения десятка деревень он удостоился чина обершарфюрера. С этого момента открывается новая страница в кровавой биографии Мишки Лапина. Первую акцию он провел в городе против семей партизан и тех, чьи родственники служили в Красной Армии. Тридцать три женщины и двадцать детей были расстреляны во рву возле Шарова леса — участвовали полицаи Катрюхов, Панов, Лапин и унтерштурмфюрер СС Ганс Альбрехт. За исключением Альбрехта, скрывшегося от правосудия где-то на Западе, да Лапина, все остальные осуждены советским судом в тысяча девятьсот сорок седьмом году. В этой операции Лапин лично расстреливал детишек и женщин…

Потом была деревня Токаревка. С группой карателей Лапин захватил троих партизан и устроил публичную казнь. После страшных пыток он собственноручно повесил их на площади… Потом по доносу старосты Лапин расправился с партизанской связной Дашей Комаровой, со стариками Масловыми — их внуки служили в Красной Армии — и с многими другими. Как раз в это время начались события, которые в какой-то мере проливают свет на историю и дальнейшую судьбу Мишки Лапина.

Командиру партизанского отряда Русакову удалось внедрить в следственный отдел полиции своего человека, умного, смелого парня, прошедшего через немецкий плен, лагерь, побег. Звали его Григорий Муравьев. Связь он держал через бывшего паровозного машиниста, инвалида Афанасия Ивановича Короткова. Гестапо раскрыло явку, и Лапин устроил засаду в доме Короткова, ему нужен был партизанский связной. Этим связным оказался Алексей Баров, бывший сотрудник милиции, коммунист. После смерти Семена Смехова Баров был командиром партизанской разведки. В деревне Токаревке жили его мать и две сестры — Ольга и Мария. Говорят, он был широкоплечим, красивым, голубоглазым гигантом двадцати трех лет. Мне не удалось найти его фотографий, но я встречал многих людей, которые хорошо знали Алексея. О его смелости рассказывали легенды. Короткую прожил он жизнь, но испытаний ему досталось столько, что хватило бы на добрый десяток лет. Рассказ о нем я собрал по частям, от разных людей…

Часть II

Человек познает себя до конца

…Он шагал крупным размашистым шагом. Снег, выпавший прошлой ночью, прикрыл желтый покров из листьев. Ночь была довольно светлой, и Баров легко ориентировался на местности. Четыре часа назад, едва стемнело, Алексей добрался до деревни Любяны. Он осторожно прошел мимо избы Даши Комаровой: в окнах было темно, траурно висели на окнах черные занавески, которые, наверно, не снимались с похорон Даши. Возле избы старосты Волчка он остановился и прислушался. Где-то на краю деревни тявкнула собака и сразу же смолкла, видимо догадавшись, что она одна осталась на всю деревню. Алексей вошел во двор и поднялся на крыльцо, чуть помедлив, толкнул дверь ногой. Она оказалась запертой. Он громко забарабанил в нее кулаком.

— Кто это? — испуганно спросил сиплый голос.

— Гестапо! Открывай, живо!

За дверью завозились, зашаркали. Загремел засов. Баров толкнул дверь и автоматом уперся в грудь Волчка.

— Иди в комнату, паразит.

Волчок затрясся и замычал что-то нечленораздельное. Алексей подтолкнул его и вошел следом. Там, посреди комнаты, в белой ночной рубахе глыбой стояла Волчиха.

— Время пришло рассчитаться за предательство! — сурово сказал Баров. — Такую душу загубил, гнида поганая! Кто убил Дашу Комарову?

— Я-я-я… — тянул, заикаясь, староста, — не уббивал!

— Кто? Я тебя спрашиваю! Говори! — крикнул Баров и тряхнул Волчка за воротник рубахи.

— Офицер из гестапо. — Ноги Волчка подкосились, и он сел на пол. — Лапин его фамилия. А второй — Фунт. Иосиф Фунт.

— Ты вызвал гестаповцев? Ну! — зло пнул он сапогом Волчка.

— Она лошадь отняла у меня! — запричитал староста. — Лошадь моя!

Алексей поднял автомат.

— Это тебе за Дашу, гад ползучий! — и нажал на спусковой крючок. Автомат рыкнул, блеснуло синеватое пламя. Волчок ткнулся головой в ноги. Краем глаза Баров заметил, как белая глыба качнулась ему за спину и взмахнула чем-то блестящим. Алексей выстрелил, и Волчиха с глухим вздохом опустилась на пол, звякнул о доски нож.

— Звери, звери, вот зверюги! — зло сплюнул Баров, перешагивая через порог.

Алексей нарушил приказ Русакова, но совсем не испытывал угрызений совести. Наоборот, в душе его поселилось спокойствие: он отомстил за Дашу! Командир дал ему задание побывать в городе и встретиться с Афанасием Ивановичем, который нащупал еще одну подпольную группу и хотел с нею связаться.