Дело возбуждено... - [46]

— Я виновата, что не сдала золото государству. Зачем вы привезли сюда этот труп? Он всегда был плохим помощником. Собиралась показать ему монеты и не успела. Откуда ему знать, что в чемодане!

Мегерем это слышал и во все дни допросов твердил одно и то же: «Не имею никакого понятия, что мне хотела передать бывшая супруга». Следствие не могло доказать его участие в махинациях бывшего директора винозавода, и суд освободил его из-под стражи.

Дело о хищениях на винозаводе было завершено. Открытым оставался вопрос о золоте и драгоценностях, обнаруженных в чемодане Акбасовой.

Она твердила: монеты нашла во время разборки их старого дома. Увидела в груде мусора старинный кувшин, вытащила его с мыслью: «Если клад, сдам государству». Но в кувшине ничего не было. Недавно переезжала на новую квартиру, захватила кувшин с собой — все-таки сувенир! Стала чистить его, выскользнул из рук и грохнулся об пол — покатились монеты. Оказывается, они были замурованы в днище. Она никогда в жизни не видела столько золотых монет, испугалась, подумала, что фальшивые — понесет в банк, а там засмеют. Опозорилась бы… Решила: «Пусть полежат, а вот приедет Мегерем, ему покажу». Хоть и развелись, но все-таки близкий человек, поможет разобраться.

…Бекназар вышел из городского автобуса. Взглянув на номер, прибитый к столбику калитки, он постучал. Залаяла собака, но никто не вышел на стук. Он постучал сильней, из калитки высунулась старуха в длинном халате.

— Кто вам нужен? — Голос был недовольный, но, увидев перед собой незнакомого человека, старуха повторила вопрос с некоторой заинтересованностью. — Кто нужен? Они на работе.

— Все равно. Можно и Ахун-агу, и тетю Мериам… или Меджи-агу. Он, наверное, придет домой обедать?

— Не знаю. Если нет Меджи-аги, то есть его мать.

Теперь она даже настойчиво стала приглашать Бекназара в дом, ей хотелось узнать, кто же это интересуется ее сыном.

Пока она накрывала на стол, Бекназар познакомился с целым табором ее внучат. Еще не приступив к чаепитию, Бекназар рассказал старой женщине, кто он.

— Вах! — Она схватилась за щеку, словно у нее сразу заболел зуб. — Ахун-ага за чужим добром не охотник, у него все есть и все честно нажито. Меджи такой же человек. Мериам-джан тоже довольна всем. Вот мое богатство, мое сокровище. — Она погладила самых маленьких по головам. — Если что сказали про нас, это поклеп. И вся родня наша состоит из честных людей…

Бекназар не поспевал за ней и не сразу втолковал, зачем пришел сюда.

— Дом Мегерем-джана? Этот дом у меня перед глазами как наяву. Вон ту мою внучку видите? Она родилась, в понедельник на рассвете, а дядя Мегерем ломал свой дом в тот же день утром.

— Девочке, наверное, пять лет?

— После Нового года будет шесть.

— Новый год недавно праздновали…

— Мусульманский Новый год еще впереди. Если вы этого не знаете, какой же вы милиционер.

Бекназар пропустил шпильку мимо ушей и стал расспрашивать о доме Мегерема, почему его сломали.

— Не знаю, не знаю почему. Может, им тесно было? Очень много гостей бывало. А жили хорошо. Ой, как хорошо!

— А кто помогал ломать дом?

— Помогали, помогали! До обеда уже и горсточки пыли на дворе не осталось. Мой сын помогал. Соседский сын на экскаваторе работал — пятьдесят рублей получил, шофер — он мусор увозил — столько же заработал…

Выпив пиалу чая, Бекназар попрощался со старухой.

В соседнем дворе его встретил суровый старик, опиравшийся на трость.

— Сын пошел к врачу, сейчас вернется. Ты с ним вместе работаешь?

— Нет.

— Друг?

— Нет.

— Знакомый?

— Нет, яшулы.

— Кто же ты?

Таких неприятных людей Бекназар встретил, пожалуй, впервые. Конечно, хозяин имеет право спрашивать о тебе, может и в дом не пригласить, но вести себя так враждебно…

— Я инспектор уголовного розыска, старший лейтенант милиции Хайдаров. Вашего сына не знаю и другом его не был никогда. Но вы мне знакомы, Халлы Сеидов.

Старик отвел глаза, бросил на землю недокуренную папиросу, долго крутил ее носком сапога, словно наступил на голову змее. Так же мрачно бросил Бекназару:

— Что? Добрались до меня?

«О чем он? Когда-то он всем был хорошо известен, не только милиции. Маклер. Скупщик кожи. Снова занялся тем же самым? Зачем это ему на старости лет?» — так думал Бекназар, а вслух сказал другое:

— У меня разговор к вашему сыну, совсем о другом человеке, не о вас.

Глаза старика впились в Бекназара, и неизвестно, какой дальше был бы разговор у него с инспектором, если бы в эту минуту не появился Семендер, сын Халлы Сеидова. Старик сурово в последний раз посмотрел на Бекназара, отвернулся и пошел в дом, волоча за собой трость.

Бекназар начал сразу с того, что рассказала ему свидетельница сноса дома. Семендер подтвердил:

— Все так и было, кроме одного — денег я не взял с Мегерема. Он же сосед — сегодня я ему помогу, а завтра он мне. Правда, что предлагал пятьдесят рублей, но остальное люди придумали.

Инспектор пошел к еще одному соседу Мегерема и Акбасовой. Шофер Зульпикаров как раз собирался уходить, и Бекназару пришлось выйти с ним на улицу. Зульпикаров сказал, что в чужие дела не вмешивается.

— Странная позиция…

— Нормальная, инспектор. Человеку одному лучше, это каждый скажет. Ни друзей, ни врагов у меня нет, и это хорошо.