Дело Уичерли - [39]

— Ела, пила и плакала.

— Поесть и выпить она всегда была мастерица, — согласился Тревор. — По крайней мере в последние годы. А вот слезы — это что-то новое. После развода она не очень-то тужила.

— Видели бы вы ее вчера вечером.

Он вскинул голову:

— Вы хотите сказать, что вы ее видели?

— Вчера вечером в отеле «Гасиенда» у нас с ней состоялся довольно длинный разговор, который, впрочем, кончился несколько неожиданно: какой-то верзила, с которым она вместе путешествует, хватил меня по голове монтировкой. — И я дотронулся рукой до перевязанной головы.

— Черт знает с кем спуталась!

— Да, компания у нее не из лучших.

— Вообще, какая-то темная история, Арчер. Темная и довольно гадкая. Когда вчера вечером я находился у шерифа в Редвуд-Сити, в полицию позвонили из Атертона. В доме Кэтрин найден труп. Труп некоего Мерримена, агента по продаже недвижимости, с которым Кэтрин имела дело.

— Знаю. Труп Мерримена обнаружил я. И звонил тоже я.

— Вы?!

— Я не назвался, потому что всю ночь отвечать на вопросы мне не хотелось. Кстати, буду вам очень признателен, если вы скроете это от своих друзей в Редвуд-Сити. Почему же, на их взгляд, был убит Мерримен?

— Полиция считает, что он стал жертвой бандитского нападения. В заброшенных домах на Полуострове такое последнее время случается часто. Создается впечатление, Арчер, что целый слой нашего общества словно с цепи сорвался и угрожает современной цивилизации — если, конечно, нас еще можно назвать цивилизованными людьми. По сравнению с тем, что у нас происходит, «восстание масс» Ортеги[7] — это еще цветочки.

— Вы все это почерпнули в полиции? Образованные же у нас полицейские стали!

— И не говорите! Естественно, полиция занимается не только розыском бандитской шайки. Я случайно узнал, что они хотят побеседовать с Кэтрин.

— Неплохая идея. Судя по всему, отношения между Кэтрин и Меррименом продажей дома не ограничились. Позавчера он явился в гостиницу и избил ее — возможно, из ревности, а возможно, из корыстных соображений: воры не поделили добычу.

— Вы что же, обвиняете мою родственницу в воровстве?

— Во всяком случае, общается она со всяким сбродом. Ответьте мне на один вопрос, мистер Тревор. Если предположить, что Феба мертва...

— Хорошенькое предположение!

— И тем не менее, если предположить, что Фебы нет в живых, кому может быть выгодна ее смерть?

— Никому, — отрезал он. — Для всех нас это будет тяжелейшим ударом и невосполнимой утратой.

— И все-таки. Ведь в семье есть деньги, и немалые.

Тревор наморщил лоб и пристально посмотрел на меня, теперь его глаза были не синего, а какого-то стального цвета.

— Я понимаю, на что вы намекаете. Но вы ошибаетесь, у Фебы своих денег нет.

— И имущества, которым по доверенности распоряжаются родственники, тоже нет?

— Нет, если бы такое имущество было, мы бы с женой знали.

— А ее жизнь застрахована?

Тревор задумался.

— Кажется, Гомер застраховал Фебу, когда она родилась.

— На какую сумму?

— На сто тысяч.

— А кто эти деньги получит, если с девушкой что-то случится?

— Родители, кто ж еще. — Тревор вздрогнул: — Странные вам приходят идеи в голову.

— Ничего не поделаешь, работа такая.

— Давайте начистоту. Не хотите же вы сказать, что Кэтрин убила собственную дочь, чтобы получить за нее страховку. Это ведь безумие.

— А разве сама Кэтрин не безумна? Я не психолог и не могу судить, что с ней, но вчера вечером она была абсолютно не в себе.

Тревор достал из стеклянной банки сигару в зеленой обертке, раскурил ее и, выпустив дым, сказал:

— Охотно верю, что в последнее время она не в своей тарелке, но ведь это не значит, что она способна на убийство.

— Она же могла не сама убить, а нанять убийцу.

— С каждым разом ваши идеи становятся все оригинальнее.

— Это не идея, а констатация факта.

— Пожалуйста, объяснитесь.

— Позвольте сначала задать вам один нескромный вопрос. Скажите, вы близкий друг семейства Уичерли?

— Хочется думать, что да, — сказал Тревор вполне искренне. — Гомеру я многим обязан, тем более — его отцу. К тому же, вы знаете, я женат на родной сестре Уичерли. А почему вы спрашиваете?

Я набрался смелости и выпалил:

— Вчера вечером Кэтрин попыталась нанять меня убить Бена Мерримена.

— Серьезно? Вы шутите.

— Она не шутила. Шутил я, пытаясь вызвать ее на разговор.

— В котором часу это было?

— Около двух ночи.

— Но Мерримен к тому времени был уже мертв. Полиция считает, что его убили часов в шесть-семь вечера.

— Кэтрин могла этого не знать — или забыла.

— Не понимаю.

— Она могла убить его или подослать к нему убийцу, а потом напрочь забыть об этом — в тот вечер она очень много выпила.

— Чертовщина какая-то! — воскликнул Тревор. — Вы хотите сказать, что Кэтрин подошла к вам и предложила деньги за убийство этого проходимца?

— Ну, положим, это я подошел к ней в баре отеля «Гасиенда». Она заметила, что у меня с собой пистолет, и завелась — а завести ее ничего не стоит.

— Про это можете мне не рассказывать. В день отплытия Гомера она закатила такой скандал, что вспомнить страшно. Но скандалист — это еще не убийца. Зачем, объясните, ей понадобилось убивать Мерримена?

— Он сам нарвался. Накануне он избил ее; впрочем, думаю, дело не только в этом.