Дело "Труба". Святой десант - [16]

— Вот и славно. Ты собираешься меня укачать? Или почитаешь сказочки?

— О нет, дорогуша. У меня кое-что получше имеется. — Последовала крошечная вспышка света, и большая кружка эля появилась в руках у девушки. — Вот, выпей, — предложил Алкан. — Это поможет тебе заснуть.

— Это вроде какао?

— Более-менее.

— Но какао я уже пила, — озадаченно ответила Сиксика.

— Ну, это не совсем какао, это скорее эль… для юной девушки он нечто особенное, — настаивало божество. — А ведь ты сегодня и впрямь заслуживаешь чего-то особенного. Ты ведь не каждое утро приносишь себя в жертву?

— Нет, только раз в год. — Сиксика гордо улыбнулась. Считалось честью быть избранной в жертвы для Ежегодного фестиваля сотрудников похоронных бюро. Причем не только для самой девушки, но и для ее родителей. Даже вовсю храпя в соседней комнате и нежно покачиваясь в своих гамаках, они гордо ухмылялись. Завтра, на пиршестве, они будут сидеть во главе стола — а матушка Сиксики, что еще более важно, сможет свысока поглядывать на тех отвергнутых бесстыдниц, которым никогда не суждено будет занять место ее дочери. Жертвой могла стать только хорошая девочка, целомудренная и воспитанная, а не какая-нибудь распущенная и развратная шалава.

Сиксика быстро выпрыгнула из гамака, притопала к занавеске и, оттянув ее в сторону, указала на темный силуэт храма на другой стороне площади. Зубчатые бока величественного строения поднимались словно у пирамиды.

Алкан смог различить темные силуэты двух в равной мере здоровенных стражников, что с парой пылающих факелов патрулировали плоскую крышу. Согласно традиции, никому не позволялось быть рядом с жертвенным устройством, пока не настанет рассвет, и Сиксику приведут туда, чтобы сделать жертвой. В очередной раз.

Уже шесть раз она оказывалась лицом к лицу со сверкающим лезвием на вершине храма — и шесть раз уходила оттуда на вечеринку.

Это началось столетие тому назад, когда Великий союз сотрудников похоронных бюро счел в высшей степени несправедливым, что они вынуждены пропускать решительно все празднества в Аксолотле. У фермеров имелись свои жатвенные фестивали, когда они готовили блюда из своих посевов как приношения на следующий год. Как только церемония заканчивалась, начинались танцы и всевозможные увеселения. Схожим образом дело обстояло на Ежегодном празднике пивоваров, Традиционном конкурсе кондитеров… в общем список был бесконечным. Все отправлялись на праздники остальных, кроме сотрудников похоронных бюро, которых туда категорически не пускали. Тогда они учредили свой собственный Ежегодный фестиваль с парадом и танцами. Все получили приглашения на Церемонию ритуального жертвоприношения и на танцы в храме. Никто не знал, что именно должно будет произойти.

Толпы собрались на площади, любопытно глазея вверх на странное бамбуковое устройство с подвешенным снизу лезвием. Затем загремела барабанная дробь, и сотрудники похоронных бюро втащили туда отчаянно визжащую юную девушку, распластав ее на каменной плите. Барабаны зашлись совсем дикой дробью, после чего главный сотрудник с криком восторга отпустил лезвие. Все жители Аксолотля с разинутыми ртами смотрели, как оно ныряет вниз по вертикальным рельсам, неудержимо стремясь к шелковой шейке невинной девы, страстно желая оборвать ее жизнь…

Прошло добрых три минуты после того, как лезвие врубилось в предусмотрительно вставленный клин и намертво там застряло, прежде чем толпа поняла, что девушка все еще дышит. Сотрудники похоронных бюро оттянули лезвие назад на самый верх рельсов и вытащили клин — держа его так, чтобы все смогли увидеть глубокую зарубку. Разве могли они принести девушку в жертву? О нет. Это непоправимо испортило бы весь праздник. Особенно для ее родителей. Последовавший парад и танцы Ежегодного фестиваля сотрудников похоронных бюро имели такой успех, что с тех пор стали одной из самых ярких отметок на праздничном календаре жителей Аксолотля.

— Просто дождаться не могу, когда закончится эта досадная процедура, — с блеском в глазах сказала Сиксика, глядя на храм. — Вечеринка потом бывает страшно забавная. В этом году я хочу два куска шоколадного пудинга. Я по праву их заслужила.

— Этот напиток ты тоже заслужила, — подстегнул ее Алкан, указывая на кружку. — Давай же, выпей.

Сиксика сделала большой глоток, собрала глаза в кучу и выплюнула. Эль, точно выброшенный из аэрозольного баллончика, тонким спреем расплескался по занавеске.

— Тьфу! Какая гадость! — пожаловалась девушка. — Ты что, отравить меня хочешь?

— Нет-нет, — запаниковал Алкан. — Просто к этому вкусу надо привыкнуть. — Взмахнув кистью, он подождал, пока кружка вспыхнет и наполнится, после чего сказал: — Ну-ка попробуй. Это, я думаю, тебе больше по вкусу придется.

Сиксика неуверенно понюхала пенную жидкость.

— Это самое то, — подстегивал ее Алкан, ухмыляясь в очень недостойной доверия манере. — Давай пей.

Девушка осторожно отхлебнула, покатала жидкость во рту и приняла задумчивый вид. Затем все-таки проглотила. И с облегчением выдохнула.

— Не так уж скверно, — заключила Сиксика. — А можно чуть-чуть больше имбиря?

Алкан снова взмахнул кистью, поднимая вкусовые качества на несколько пунктов. Он также добавил от себя пять лишних процентов спирта. Сиксика снова потянула из кружки и закашлялась, когда крепкий имбирный эль обжег ей горло.