Дело Тихонова-Хасис - [54]

Итак, по порядку.

В субботу 16.04.2011 в блоге журналиста Евгения Левковича на сайте радиостанции «Эхо Москвы» появилась информация о том, что «подсадные утки» (агенты стороны обвинения) в составе коллегии присяжных ведут одностороннюю агитацию и склоняют к обвинительному вердикту своих товарищей. В результате чего 14 апреля одна из присяжных, Анна Добрачева, демонстративно вышла из состава коллегии, заявив под диктофон Левковичу следующее:

«В устной форме о самоотводе я заявила нашему куратору еще утром во вторник, 12 апреля. Я указала, что со стороны некоторых присяжных на коллегию оказывается давление — нас с самого начала склоняют к обвинительному приговору. Вечером же, когда я составляла письменное заявление, куратор сказал, чтобы в причинах выхода я указала “семейные обстоятельства”…

Ряд присяжных являются бывшими сотрудниками правоохранительных органов[53], а присяжные № 1 и № 4 (Мамонов и Николаева. — А.С.) с самого начала суда ведут в коллегии пропагандистскую работу. Каждое утро номер первый зачитывал нам в совещательной комнате материалы из СМИ, зачитывал даже то, что происходило в суде без нашего участия, и о чем мы знать были не должны. Каждую статью он сопровождал комментариями, пытаясь вызвать у нас негатив по отношению к подсудимым. Кроме того, номер четвертый на моих глазах подошла к сотруднику суда, приобняла его и сказала: “Не волнуйтесь, мы вынесем обвинительный вердикт”…

Однажды около половины присяжных, включая меня, подали на № 1 и № 4 жалобу и передали работнику суда, однако в зале заседаний она не зачитывалась, и попала ли вообще к судье Замашнюку — мы не знаем…

До 20-го числа, по моей информации, коллегию покинет еще одна присяжная. Мы не хотим брать грех на душу»[54].

Сергей Мамонов, даже находясь в совещательной комнате, использовал ноутбук, скачивал информацию из интернета и делился ей с другими присяжными заседателями. Действия его и Николаевой грубо нарушали требования ст. 333 ч. 2 п.п. 2 и 4 УПК РФ, категорически запрещающих присяжным «высказывать свое мнение по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта» и «собирать сведения по уголовному делу вне судебного заседания». Поэтому адвокат Геннадий Небритов заявил им неизбежный отвод.

И тут начались странности. Мамонов открыто признался судье в том, что «мониторит» данный процесс. В интервью «Газете. ру» Мамонов дополнительно пояснил, что это делал не только он: «Как минимум еще четверо из тех, кто остался до конца, тоже все это читали. На мобильных телефонах. Были несколько человек, которые интернет не читали, а читали газету “Метро”. А там тоже регулярно что-то появлялось». Используя интернет в совещательной комнате, Мамонов не только постоянно был в курсе всех событий по делу. Когда присяжных заседателей удаляли из зала, чтобы они не слышали того, что слышать им не положено по закону, он включал в своём ноутбуке онлайн-трансляцию из зала судебного заседания и знал все о происходящем там. Хотя закон требует удаления присяжных из зала именно для того, чтобы процессуальные вопросы остались для них за семью печатями! Этих оснований достаточно было как минимум для отстранения от участия в деле лично Мамонова, а если желать справедливого вердикта — то и для роспуска всей коллегии присяжных, которую Мамонов с Николаевой постоянно агитировал изнутри.

Но Замашнюк, вместо того, чтобы выполнить требования закона и отвести Мамонова от дальнейшего участия в процессе, задал ему простенький вопрос: не повлияет ли осуществляемый им сбор сведений о данном уголовном деле в средствах массовой информации на принятие им в дальнейшем при вынесении вердикта законного и справедливого решения? Естественно, Мамонов ответил отрицательно. После чего был не только оставлен в коллегии присяжных заседателей, но и утвержден старшиной коллегии вместо выбывшего!

Скандал, связанный с демонстративным выходом Анны Добрачевой из коллегии не остановил судебного произвола. В знак протеста вслед за Добрачевой коллегию незамедлительно покинули еще трое присяжных. К сожалению, результат ухода этих порядочных людей, потерявших веру в закон, изменил расклад сил внутри коллегии не в лучшую сторону. Перевес оказался у полицейских кротов, тайно окопавшихся в коллегии и сделавших свое грязное дело.

Однако и замолчать факт беспредела, совершающегося вокруг коллегии присяжных по делу Тихонова/Хасис уже не удалось. «Жареные» факты привлекли соответствующую прессу. 26 апреля 2011 г. в «Московском Комсомольце» № 25627 появилось обширное интервью с Анной Добрачевой, раскрывающее закулисную кухню суда присяжных. Вот наиболее интересные признания бывшей присяжной:

«— Сказали, что мы не имеем права общаться между собой, собирать информацию в СМИ. 21 февраля мы приняли присягу. Выстроились, как пионеры, в ряд. И каждый сказал: “Клянусь соблюдать устав присяжных”;

— Все самое интересное началось после 24 февраля, когда присяжный № 1 Сергей принес в комнату совещаний ноутбук и стал зачитывать данные по Хасис и Тихонову;

— Поначалу старшиной был другой человек — Анатолий. Мы его избрали главным только потому, что он пришел в костюме. Выбрали наобум — никто никого еще толком не знал. Но роль старшины всегда примерял на себя Сергей. На каждое заседание он приносил новую долю негативной информации по Тихонову и Хасис. Из его уст постоянно лились матерные выражения — по-другому он разговаривать не умел. Например, про Хасис он все время говорил: “Пи… как дышит”. Эту фразу он повторил раз тридцать. Остальные присяжные молча его слушали. Вскоре обрабатывать нас взялась присяжная № 4 — женщина лет 60, психолог по образованию. Она буквально зомбировала народ. Ежедневно выбирала себе жертву и начинала ее обрабатывать — четко навязывала свою позицию обвинения. Когда ей начинали перечить, мол, нет прямых доказательств вины обвиняемых, она кричала: “Да что там думать, защита может вообще не выступать, и так все понятно”;