Дело Тихонова-Хасис - [27]

Вот, значит, огромную массу пересажали участников этого массового насилия, а остальные извлекли уроки из их опыта, каждый свой урок извлек. И те, кто не был готов радикализироваться дальше, но при этом не хотел сесть за дворника, или там за еще кого-нибудь, первого встречного, тот начал искать политические методы борьбы, вот именно поэтому происходит то, что ты называешь “перерождение”, происходит оно в силу давления режима, давления режима беспрецедентного. В силовом секторе будущее за законспирированными группами, немногочисленными, за меткими точечными ударами с использованием других средств, то бишь, будущее за тем, что сейчас принято называть БТО, за такими структурами. Вот, значит, думаю, что при таком беспрецедентном силовом давлении сверху было неизбежно перерождение движения, да. И уход людей субкультурных в политику. То, что сформировался “Русский образ”, и он вошел, как никогда ранее “легалы” не входили, в субкультурные дела. Это произошло потому, что пришло новое молодое поколение политиков <…>. Дёмушкин, Белов это люди старого поколения, а тут пришли молодые, даже как бы моложе меня люди, которые либо выросли в субкультуре, таких много в РО, либо жили бок о бок с субкультурой, общались постоянно с субкультурными людьми. Дружили, просто встречались там и так далее. Поэтому соответственно по-другому они формируют, поэтому они более успешные в общении с субкультурными людьми, и они имеют отклик, они имеют отклик, потому что как бы люди хотят что-то делать, а понимают, что валить дворников не вариант, а на большее не способны <…>

Я думаю, что возрождение массового силового, массового насилия на улицах возможно лишь в силу какого-то серьёзного ослабления режима, никак переломить эту ситуацию нельзя. Больше пополнять тюрьмы не имеет никакого смысла. Те, кто ставит, делает ставку на насилие, как я уже многократно и говорил, и писал, должны действовать совершенно иначе, им не нужна массовость, им нужна массовая поддержка, а она есть среди всех “легалов”, практически, ну, кроме совсем уже отмороженных национал-патриотов из ДПНИ. Вот такая вот ситуация на мой взгляд. Все объяснимо, и объяснимо не интригами, а объективными процессами… Интриги, разумеется, в политике имеются, но процессы объективны. Процессы, которые ты описал, которые происходят, они объективны, на них не повлиять <…>

Ну, вот, Серёжа внедрялся в политику, и в итоге стал политиком. Но я, то, что сказал ранее, да, про его мотивацию, про мою мотивацию, ради чего он пошел на сделку с совестью, ради чего я поддержал выступление не любимого мною лично “Шизо” (я даже его музыку-то слушать не могу в силу его личностных качеств), так вот, почему я поддержал выступление нелюбимого мною “Шизо”, я считаю, что это пойдет на пользу “Движу”».

* * *

Цитированный документ, как видим, полностью опровергает фальшивку Горячева, состряпанную по указке ФСБ. На самом деле все обстояло с точностью до наоборот. Вплоть до поддержки Тихоновым такой формы «легальной» деятельности, как концерт музыкальной группы, ему лично не симпатичной, по политическим соображениям. Подчеркну, что все это говорилось Тихоновым буквально накануне ареста.

Очную ставку Горячева с Тихоновым следствие провести не рискнуло по понятной причине: Илья перед лицом преданного им друга не выдержал бы и пошел в отказ от своих вполне идиотских ложных показаний. Что он впоследствии и сделал, причем письменно, но… Отказ был дан, к сожалению, лишь заочно; он не был рассмотрен в суде. Горячев честно признал факт фальсификации и оговора, сделанных под давлением Краснова и ФСБ, но это уже не могло спасти Никиту.

Почему Горячева, все же, отпустили с крючка? Потому что Тихонова было легче очернить в глазах общества, он гораздо лучше подходил на роль основного фигуранта по делу. Но главное — потому, что Горячев в обмен на свободу дал нужные следствию показания на Тихонова и Хасис. Он продал свою совесть за высокую цену: Никита сел пожизненно, а Илья нынче разгуливает по европам. Пытаясь откупиться от суда истории, он потом собирал деньги для Тихонова, одновременно умоляя «Русский вердикт» не предавать огласке факт своего предательства.

Под предлогом «защиты свидетеля» Горячеву разрешили выехать за рубеж. Мавр сделал свое дело — мавр может идти. Снедаемый страхом расплаты за предательство, а может быть также и совестью, Горячев втайне (как он думал), за несколько месяцев до отъезда, пришел в сопровождении адвоката к нотариусу. Там он заверил свои показания о том, при каких обстоятельствах, почему и зачем он совершил оговор в отношении Никиты. После чего в декабре 2010 года покинул страну.

Почему Горячев заверил заявление в августе 2010, а в суд послал 17 марта 2011 года? Это слишком понятно. Присылать свое отречение от показаний было нельзя на стадии следствия, а можно только на стадии суда. Иначе оно до суда никогда бы не дошло: так и осело бы в материалах следствия, не включенных в дело. Как осело весьма многое другое. Горячев это понимал.

Илья, конечно же, знал, что его письменный отказ юридической силы в суде не имеет и Тихонову не поможет. Но ему было нужно, чтобы письмо-отречение не только попало по адресу, но и было оглашено в зале суда. Публичность требовалась, чтобы обелить себя перед соратниками по Движению. И он придумал трюк с нотариусом.