– Ладно, дело сделано, и беспокоиться больше не о чем, – сказал Гарвин. – Расскажите лучше о разыгравшейся трагедии, Мейсон.
– Буду с вами откровенен, Гарвин, – начал адвокат. – Вы не вдовец. В результате случившегося вы не перестали быть двоеженцем, каковым сделались, заключив брак в Мексике. Я не хочу, чтобы вы возвращались в Америку. Да, конечно, вам несладко торчать здесь, неловко не пойти на похороны вашей бывшей жены, однако я прошу вас послушаться меня. Существует масса обстоятельств, которых я не волен сейчас вам открыть.
– Но я желаю услышать подробности! – воскликнул Гарвин. – Господи, Мейсон, я все ногти себе обкусал от волнения. Ну, скажите, как было дело?
– За Этель следил мой агент, – ответил Мейсон. – Она вышла из номера ровно в девятнадцать минут одиннадцатого. Видимо, незадолго до этого кто-то позвонил ей по телефону. Этель перехитрила моего человека. В следующий раз мы обнаружили ее лишь тогда, когда она сидела в автомобиле на пустынной стоянке в двух милях от Оушенсайда. Ее убили из револьвера тридцать восьмого калибра. Стреляли один раз, и пуля угодила в левую часть головы. Револьвер наверняка тот же самый, который вы пару дней назад обнаружили на пожарной лестнице. Поэтому я хочу задать несколько вопросов. Они будут вам неприятны, но придется потерпеть. Полиция спросит вас о том же самом. Мне просто хочется опередить ее.
– Хорошо, спрашивайте. Спрашивайте все, что вам угодно, – согласился Гарвин. – Что же до револьвера, то...
– Я думаю, с револьвером мы разобрались, – перебил его Мейсон. – Теперь хорошо бы разобраться с вами.
– Со мной?
– Да.
– Что вы хотите сказать?
– Где вы были сегодня ночью?
– Я? Но я же... я же был с вами! Вы перевезли нас сюда. Пересекли вместе с нами границу. Вы...
– Чем вы занимались после того, как ушли к себе в номер?
– Лег спать.
– И оставались в номере всю ночь?
– Конечно! Что за вопрос?
– Значит, вы никуда, абсолютно никуда не выходили?
– Разумеется, не выходил!
– А что скажете вы, миссис Гарвин? – обратился Мейсон к Лоррейн. – Вы можете поручиться, что муж говорит правду?
– Естественно, – с возмущением отозвалась Лоррейн.
– Ну-ну, не надо горячиться, – примирительно произнес Мейсон. – Я просто пытаюсь все выяснить, чтобы ваши беседы с полицией прошли успешно. Итак, вы отправились спать где-то около полуночи?
– Да.
– Вы крепко спите?
– Я – не очень, – ответил Гарвин. – А вот моя жена спит, как сурок.
– Плохо, – покачал головой Мейсон.
– Я лично ничего плохого в этом не вижу, – передернула плечами Лоррейн.
– Но вы не можете обеспечить ему алиби!
– Отчего же? Как раз в ту ночь я просыпалась... Примерно в час ночи Эдвард храпел. Я попросила его повернуться на другой бок. Мне пришлось обратиться к нему дважды, пока он отреагировал. Но потом наконец он повернулся и перестал храпеть. Сон у меня действительно очень крепкий, но иногда я почему-то просыпаюсь. Что происходило с половины третьего до без четверти три, я понятия не имею. Но потом я проснулась и не могла сомкнуть глаз до пятнадцати минут четвертого.
– Откуда вам известно точное время? – удивился Мейсон.
– Я услышала, как часы пробили один раз, – объяснила Лоррейн. – А затем, когда я проснулась снова и бодрствовала целых полчаса, они били три. Вдобавок я поглядела на свои наручные часики. Помнится, я встала, чтобы выпить воды и принять аспирин... У меня немного болела голова, и на душе кошки скребли. Потом я опять заснула.
Мейсон облегченно вздохнул:
– Прекрасно. Я просто хотел убедиться, что у вас надежное алиби. А теперь давайте поговорим о револьвере...
– Револьвера в «бардачке» не было, уверяю вас, мистер Мейсон! – воскликнула Лоррейн. – Я заглядывала туда, ища очки для Эдварда.
– Когда?
– Вскоре после того, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Погода сперва стояла пасмурная, но потом выглянуло солнце, и Эдвард захотел надеть очки. Я открыла «бардачок». Очки в футляре лежали в глубине, а револьвер... Помню, я еще обратила внимание на то, что все придвинуто к задней стенке, и удивилась. Похоже, что в середке совсем недавно лежал какой-то предмет, подумала я. Но когда доставала очки, никакого револьвера не заметила. В «бардачке» лежали карты, маленький фонарик, плоскогубцы и очки Эдварда.
– А револьвера не было?
– Нет.
Мейсон повернулся к Гарвину.
– Вы совершенно уверены, что видели револьвер в своей машине, Гарвин?
– Разумеется, и думаю, вынуть его могли лишь у моего дома, когда я вышел из автомобиля и отправился за женой. Она уже сидела на чемоданах. Я взял их и...
– И мы выпили пива, – перебила его Лорри. – Помнишь, ты захотел пива? Сказал, что тебя мучит жажда? Я полезла и достала бутылку из холодильника.
– Да, правда, – кивнул Гарвин.
– Машина все это время была не заперта? – спросил Мейсон.
– Бог мой, нет! – ахнул Гарвин. – Вообще-то я даже мотор не выключил. Лоррейн сказала, что чемоданы уложены. Я пошел за ними и только в доме вспомнил про пиво. Лоррейн составила мне компанию. Мы достали из холодильника бутылочку, открыли и разлили пиво по двум стаканам.
– Вы думаете, кто-то ехал за вами с определенным умыслом? – посмотрел на него Мейсон.
– Да вряд ли, – покачал головой Гарвин. – Сомневаюсь. Скорее это соседские ребятишки напроказничали.
