Миссис Эдриан влетела в спальню Карлотты, кинулась к шкафу и внезапно остановилась в удивлении, заметив какое-то движение на кровати Карлотты, освещенной лунной дорожкой, пробивающейся сквозь шторы.
Карлотта вскрикнула.
– Что такое, мамочка! Что случилось? – спросила она.
– Ты! – воскликнула миссис Эдриан.
Уже полностью проснувшись, Карлотта спокойно сказала:
– Естественно. А ты кого ожидала увидеть?
– Я… Ты давно уже дома?
– Боже мой, я не знаю. Уже порядком. А что?
– Машины нет в гараже.
– Я проколола колесо на полпути домой, поэтому оставила машину и дошла пешком. А теперь, ради всего святого, не говори мне, что ты беспокоилась, искала повсюду и…
– Карлотта, я никого не выслеживала.
– Я не говорила «выслеживала», мама, я сказала «искала».
– Ну это ведь одно и то же.
Карлотта сказала спокойно:
– Не будь старомодной, мама, и не надо защищаться. В конце концов, думаю, нелегко для матери осознавать, что ее ребенок уже вырос.
Миссис Эдриан включила свет.
– У тебя… У тебя ничего не случилось, Карлотта?
– Дорогая, прошу, не будем сейчас об этом.
Миссис Эдриан подошла к стулу, на который дочь бросила свою яркую блузку. Мать взяла ее со стула, рассматривая разорванную ткань на груди. Карлотта вспыхнула:
– Мама, теперь-то ты выслеживаешь!
– Карлотта, я… я должна знать, что случилось.
– Хорошо, мамочка, ты сама об этом просишь… Я выросла. У меня красивые формы, и мужчины это замечают. Они предпринимают кое-какие шаги, в этом их натура. Боюсь, нам не удастся изменить их. Разорванная блузка может сама по себе быть ответом. Твоя материнская обеспокоенность была бы более к месту, если бы блузку не порвали.
– Я не об этом, Карлотта. Я хочу знать, что… что сделала ты.
Девушка ответила утомленно:
– Я сказала ему спокойно «нет» несколько раз. Я ясно дала ему понять, что действительно не желаю быть с ним. Затем, когда он стал серьезно настаивать, я показала ему хороший «свинг» и пошла домой.
– Ты дала ему пощечину?
– Черта с два, пощечину! – воскликнула Карлотта. – Я заехала ему правой в челюсть. Откровенно говоря, я ничего не имею против каких-то шагов со стороны мужчин. Мне это нравится. Мне нравятся также мужчины, способные оценить ответ «нет». Ладно, теперь ты достаточно осведомлена о моих личных делах, нам нужно расстаться ненадолго и постараться немного поспать, хотя я не думаю, что мне это сейчас удастся.
Миссис Эдриан опустила руку в карман своего твидового пальто и спокойно сказала:
– Вот разбитая пудреница, которую ты оставила.
Голые ноги Карлотты мелькнули, когда она откинула одеяло и спрыгнула с кровати, дотягиваясь до халата.
– Где ты это взяла?
– В коттедже Артура Кашинга.
Лицо Карлотты потеряло всякое выражение.
– Боже, мама, ты была там?
Миссис Эдриан кивнула.
Карлотта, сжав губы, произнесла:
– Извини, но все это заходит уже слишком далеко, даже для матери.
– Так вот, – продолжала миссис Эдриан, – я обнаружила его сидящим в кресле на колесах с пулевым отверстием в груди, с твоей пудреницей на полу, с разбитым окном…
– Пулевое отверстие!
– Да.
– Ты хочешь сказать, что он…
– Да, он мертв.
– И что ты сделала?
– Я убрала все улики твоего присутствия там, по крайней мере я надеюсь.
– О господи! – воскликнула Карлотта. – Выключи этот свет, – скомандовала она. – Не будем же мы всем показывать, что мы не спим. Ложись ко мне на кровать и давай все обсудим.
Холодный дневной свет поднимался серым покрывалом над озером. Первый слабый просвет на небе обозначил изломанный силуэт гор на металлическом серо-зеленом фоне.
Звонок у двери коттеджа миссис Эдриан неожиданно прозвенел длинно и пронзительно.
Мать и дочь при свете карманного фонарика, закрытого ладонями, испуганно поглядели друг на друга.
– Это, наверное, полиция, Карлотта, – прошептала мать. – Я думала… Я надеялась, что мы успеем собрать тебя и отправить. Ах, почему у нас не оказалось еще немного времени!
– Черт бы побрал этот прокол, – ответила Карлотта. – Если бы не это…
– Теперь запомни, – перебила миссис Эдриан. – Вы поругались с Артуром почти сразу же после ухода прислуги. Ты ушла домой, оставив его сидящим в кресле. Он даже не проводил тебя до двери. Он остался в угрюмом настроении. Ты поехала на машине и проколола колесо, поэтому оставила автомобиль и пришла домой. Ты планировала поехать…
– Но, мамочка, – перебила Карлотта, – они уже здесь. Не лучше ли вести себя так, будто я не собиралась никуда ехать?
– Дорогая, ты забыла об упакованных чемоданах.
– Поставим их в чулан.
– Они могут сделать обыск.
Звонок продолжал настойчиво звонить.
– Только бы Харви ничего об этом не узнал, – прошептала Карлотта.
– Но он адвокат, дорогая. Он мог бы помочь.
– Я не хочу помощи такой ценой, мамочка. У Харви честные, но отдаленные намерения… Я люблю его. Артур Кашинг был плейбоем. Его намерения были нечестные и неотдаленные. Кажется, мне нравилось играть с огнем. Мамочка, тебе надо раздеться. Мы не можем больше не реагировать на этот звонок.
Белл Эдриан сняла туфли и осторожно прошла босиком.
– Иди ложись, дорогая, – сказала она, а затем, стараясь говорить сонным голосом, спросила: – Кто там?
Единственным ответом был настойчивый, прерывистый звонок.
