– Конечно, – саркастически отозвался шериф. – Кто-то нашел, принес домой и спрятал в сапоге.
Харви Делано не нашелся что на это ответить.
– Вы хотите что-нибудь сказать, мисс Эдриан?
– Мой адвокат посоветовал мне не высказываться ни о чем. У меня есть полное объяснение для всего, что, может быть, случилось. Я дам его в подходящий момент.
– Думаю, что такой момент настал.
Она молча покачала головой, сжав губы.
– Ладно. Билл! – позвал шериф.
Один из помощников вошел в комнату, держа пару туфель.
– Вы узнаете эти туфли?
– Конечно. Это туфли моей матери.
– Не ваши?
– Нет.
– Вы не могли бы их померить?
– Зачем вам это?
– Мы хотим посмотреть, не впору ли они вам.
– Я сразу могу сказать, что впору. У нас с мамой одинаковый размер. Иногда мы надеваем туфли друг друга.
– А вы когда-нибудь надевали эти?
– Не думаю.
– Это туфли вашей матери?
– Да.
– Это ничего не значит, – сказал Харви с вызовом. – Множество людей носит обувь одного размера. Вот, посмотрите. У меня маленькие ноги, и я даже мог бы втиснуть их в эти туфли… Давайте посмотрим. Я вам покажу, насколько это бессмысленно…
– Вы только держите руки подальше от туфель, – предупредил шериф, когда Харви хотел их взять. – Это улика.
– Вздор! – сказал Харви. – Вы боитесь, что я покажу, насколько это зыбкая улика. Вы не можете представить такое в суде, если только не укажете на какую-то особую примету в самих следах, а затем не покажете, что…
Шериф кивнул помощнику:
– Ладно, Билл, пошли.
Он протянул Карлотте листок бумаги, на котором написал чернилами:
«Я, Берт Элмор, законно избранный, облеченный властью и действующий шериф этого графства, забираю в свое распоряжение одну пару женских туфель и одну украшенную алмазом золотую пудреницу с разбитым зеркальцем с надписью: „Карлотте от Артура с любовью“».
– Вот расписка.
Он сунул расписку Карлотте в руку и вышел, не обращая внимания на все еще говорившего молодого адвоката.
Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели и беседовали с Карлоттой Эдриан и Харви Делано. Делано, выглядевший странно и нелепо с его бледной, незагорелой кожей в ковбойской одежке и высоких ковбойских сапогах на маленьких ногах, чувствовал себя явно не в своей тарелке, словно хотел что-то сказать, но все еще колебался.
– Я просто не могу в это поверить, – сказала Карлотта. – Только подумать, что они могут арестовать маму… и потом… конечно… В общем, такие дела.
Мейсон произнес:
– Давайте начистоту. Вы думаете, что ваша мать ходила к Кашингу домой прошлой ночью или сегодня утром?
– Не отвечай на этот вопрос, – предупредил Харви.
– Ради бога! – воскликнул с нетерпением Мейсон. – Давайте наконец выложим карты на стол.
Делано вспыхнул:
– Извините, мистер Мейсон, но я, как друг Карлотты и ее адвокат, не могу допустить, чтобы она была втянута до такой степени, чтобы делать признание.
– Так вы представляете ее интересы? – спросил Мейсон. – Вы или я?
– Вы представляете Белл Эдриан, – с достоинством заявил Харви Делано. – Я чувствую свою прямую ответственность, коль скоро дело касается Карлотты. Мне кажется также, что по мере развития этого дела назревает и конфликт личных интересов.
– Что вы имеете в виду? Что она не желает, чтобы я ее представлял?
– Я полностью вам доверяю, мистер Мейсон, – поспешила сказать Карлотта. – Но между Харви и мною существуют отношения, дружба…
– Выкладывайте, – предложил Мейсон. – В чем же дело?
– Ну хорошо, если вы хотите все начистоту, – сказал Делано. – Я советую Карлотте не делать никаких заявлений ни вам, ни кому бы то ни было относительно того, что она могла подумать о своей матери, ее поступках, о событиях этой ночи или этого дня.
– Вы хотите сказать, что берете на себя дело Карлотты?
– Пока полиция арестовала только миссис Эдриан, – сказал Делано. – А теперь представьте – только представьте, – что у Карлотты имеется какая-то информация, в силу которой она могла бы посчитать, что это мать произвела роковой выстрел. И предположим, что ее вызывают в суд в качестве свидетеля…
– Хорошо, – терпеливо сказал Мейсон. – И что из этого?
– Я хочу, чтобы она была в состоянии… защитить себя и свою мать.
– Хорошо. Давайте теперь проясним вот что. Вы собираетесь выступать советником Карлотты, так?
– Я считаю, что имею все права как друг и…
– Вы собираетесь давать советы Карлотте?
– Да.
– Ладно. Давайте начинайте.
– Что вы хотите этим сказать?
– Но советуйте там, где никто не может вас слышать.
– Но вы…
– Я больше не даю ей советов, – сказал Мейсон. – Теперь она ваша. Вы ведете ее дело. Я представляю интересы Белл Эдриан, а вы – Карлотты.
Лицо Харви Делано вспыхнуло от злости, он резко вскочил на ноги.
– Прекрасно. Карлотта, пошли.
– Спокойной ночи, – сказал Мейсон, когда они направились к двери.
– Спокойной ночи, – ответила Карлотта.
Харви Делано ничего не сказал.
Когда дверь за ними захлопнулась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
– Это облегчает дело.
– Не были ли вы с ним немного жестким? – спросила с сочувствием Делла Стрит.
– Это было необходимо. Она или его клиентка, или моя. И потом, в моей работе была помеха, которая теперь устранена.
– О чем ты? – спросил Дрейк.
– Я не знал, то ли Карлотта прикрывает свою мать, то ли мать покрывает Карлотту.
