Дело портсмутских злочинцев - [64]

Еще один, более слабый взрыв прозвучал в развалинах. Мерцающий огонь отражался в широко открытых глазах Джаггери, и эти глаза были наполнены ужасом.

— Соображай же быстрей! — Он с трудом выталкивал слова. — Навались! Навались сильней! 

Он задохнулся и схватил Хоара за плечо свободной рукой. Она была повреждена, но впилась в тело Хоара как грузовой гак.

Спустя минут пять от жара стали подпаливаться волосы. На устах Джаггери появился розовый пузырь. Когда Хоар склонился над ним, пузырь лопнул и обагрил лицо лейтенанта.

Джаггери тяжело дышал, его грудь вздымалась и опадала.

— Я мертвец, — сказал он.

Хоар не нашел в себе сил отрицать это. Он положил руку на плечо бывшего констапеля.

— Вы приличный человек, ваша честь, — наконец произнес Джаггери. — Я не… не хочу зажариться живьем. Сможете меня прикончить?

— Если вы мне скажете, кто он, «Тот Самый»? Босс Морроу, имею в виду.

— Бог свидетель, я не знаю, ваша честь. Морроу, он единственный, кто знает его имя.

— Почему Кингсли принес один из бочонков на борт своего судна? — прошептал Хоар. — С таким же успехом он мог застрелиться.

Джаггери покачал головой.

— Кингсли, ваша честь? Он не приносил бочонок на борт. Это я сделал. Как и в других случаях, я думал, что там бренди, подкупать интересующих его офицеров.

Жар от пожара становился невыносимым.

— Только когда убили Кингсли, а Морроу перестал появляться, я решил открыть один из бочонков. Никому не будет вреда, думал я, если попробую немного этого горячительного. Оно же не принадлежало никому, так как владелец был мертв. И когда я открыл его, я понял, что являюсь рас… рас…

— Расходным материалом?

— Да, именно этим… Но поторопитесь, сэр, поторопитесь! Мне уже подпаливает пятки.

Голос Джаггери стал таким же слабым, как и шепот Хоара.

Хоар не мог поверить этому человеку, хотя и говорят, что перед смертью не лгут. Оставался еще как минимум один слой в цветастой капусте речи Джаггери.

— Ты лжешь, Джаггери. Выкладывай всю правду, парень, или я оставлю тебя одного гореть заживо.

Джаггери промычал что-то, помолчал, затем вздохнул. На его губах образовался розовый пузырь и лопнул.

— Хорошо. Я с самого начала подозревал, что дело нечисто, и выяснил давно, что в тех бочонках. Но я подумал: что мне флот, мне нужно растить Дженни. И я продолжил служить им. Такова правда, ваша честь, вся правда и ничего кроме правды, да поможет мне Бог.

Наконец-то его слова звучали правдиво.

— Вы позаботитесь о Дженни, ваша честь? Она хорошая девочка, такая она, и завтра она станет дважды сиротой. — Он не сводил глаз с лица Хоара. — Я договорился с Гринлифом, что пока она поживет в «Виноградной Лозе».

— Я позабочусь о ней, — сказал Хоар. — Ее воспитают как леди.

—  Леди, надо же. Пьяньчужка Мег поперхнулась бы, услышав это. Просто научите девчушку читать и писать, хорошо? Вы обещаете?

— Обещаю, Джаггери.

— Поцелуйте ее от имени старого папаши. Э… Ну, кончайте с этим. Надеюсь, там, куда я попаду, будет не так жарко. О, Боже… — еще один розовый пузырь образовался на его губах и лопнул.

Ужасаясь тому, что он должен сделать, Хоар вынул нож и проверил острие большим пальцем. Отклонившись, чтобы струя крови не окатила его, он вбил нож между ребрами Джаггери. Тот прошипел, дернувшись как лосось. Затем, когда пламя уже обжигало его самого, Хоар закрыл покойнику глаза и выбрался из горящего склада. Времени катастрофически не хватало, но на него тяжело давили его новые обязательства.

Дженни Джаггери помнила Хоара. Когда тот рассказал о смерти ее отца, она постояла с минуту в задумчивости.

— Так я теперь сирота, самая настоящая, — промолвила она наконец.

— Боюсь, что это так, дитя, — ответил Хоар.

Она прошла к убогому ложу, где она спала, и вынула из-под подушки потертый кошелек.

— Здесь не хватит денег, чтобы оплатить проживание, — сказала она, подсчитав его содержимое. — Мне придется начать зарабатывать. Что вы хотите, чтобы я сделала, ваша честь? Я никогда не делала это прежде.

— Тебе ни для кого не придется «делать это», пока ты не вырастешь, Дженни, — сказал Хоар, — и даже тогда ты будешь это делать только в том случае, если сама захочешь. Я обещал твоему папе позаботиться о тебе, и не собираюсь нарушать свое обещание. Собери свои вещи, и мы пойдем.

Сначала мистер Гринлиф с неохотой воспринял уход Хоара с ребенком, но Хоар объяснил тому все обстоятельства дела. Также он уверил, что в «Проглоченный якорь», куда он уводил Дженни, мистер Гринлиф и его добрая жена будут иметь доступ в любое время и смогут убедиться в благополучии ребенка. Удовлетворившись сказанным, хозяин таверны распрощался с ними с улыбкой на устах и с полпенни в ладони.

В гостинице Хоар передал свою хрупкую обузу с ее жалкими принадлежностями розовощекой девушке Сюзанне, наказав ей накормить ребенка и подыскать ей уголок, который она сможет считать своим домом. Дженни охотно взяла руку Сюзанны, но оглянулась при этом на Хоара.

— Подожди, — прошептал он. — Твой папа дал мне целый пакет поцелуев для тебя, и поручил мне давать их тебе по одному перед сном. Этот на сегодня. — Хоар наклонился и поцеловал выпуклый прохладный лобик Дженни. Для него это был новый опыт. — Теперь иди, дитя.