Дело покойного штурмана - [10]

 — Нам сигнал от адмирала, сэр, — доложил Бленкирон, не отрывая глаза от подзорной трубы. — Читаю: «Почему до сих пор не снялись с якоря?»

— Передайте: «Объяснения вскоре последуют». Мистер Барнард, приостановите съемку с якоря, — вздохнул капитан Драйсдейл.  — Я вижу, придется приносить извинения адмиралу Хардкастлу.

— Стоп выхаживать шпиль! — проревел Барнард. У Хоара появилась еще одна причина для зависти: луженая глотка первого лейтенанта.

Зайдя в каюту, Драйсдейл уселся за стол и посмотрел на Хоара:

— Теперь, сэр, изложите поподробнее ваши обвинения.

К этому времени приступ кашля у Хоара прошел. Времени на объяснения совершенно не было. Но вполне возможно, лихорадочно размышлял Хоар, что капитан Драйсдейл, сам того не ведая, мог иметь в своем распоряжении  простую и неопровержимую улику. Надо попробовать!

— Я постараюсь сделать это незамедлительно, сэр, — прохрипел он, — если у вас есть образец почерка мистера Граймса. Детали я вам изложу после.

— У меня нет, но у моего клерка наверняка есть. Морз!

Открылась боковая дверь, и в проеме появилось бледное лицо:

— Сэр?

— Принесите мне образец почерка мистера Граймса, если вас не затруднит. Подойдет любой из его рапортов по больным и раненым.

Снаружи послышался шум борьбы и вместо бледного лица в проеме появился Граймс, сопровождаемый двумя морпехами. По внешности хирурга было заметно, что он шел сюда не вполне добровольно.

— Я требую объяснений, сэр… — начал Граймс.

— Молчать! — оборвал его Мак-Тавиш.

— Мистер Хоар выдвинул против вас обвинение в убийстве, — произнес капитан Драйсдейл. — Что вы можете сказать на это?

— Абсурд. Этот человек сумасшедший. Или пьян.

Бледный Морз вернулся с листом бумаги в руках.

— Рапорт мистера Граймса, сэр, — сказал он. — Потери, понесенные в результате стычки с «Корсом».

— Прошу передать его мистеру Хоару.

Хоар, схватив нетерпеливо бумагу, полез в карман за запиской, которую вручил ему доктор Данворти.

— С вашего позволения, сэр. — Хоар положил обе бумаги на стол перед капитаном. — Прошу взглянуть сюда, на эти два слова. — Он поместил по пальцу на каждый из листов.

Граймс вывернулся из рук державших его «омаров» и выпрямился во весь рост — точнее, попытался это сделать. Ударившись головой о подпалубный бимс, он свалился будто от удара дубиной. Хоар подумал, что, хотя хирург и провел какое-то время на море, он не выработал автоматических навыков поведения на судне — находясь в межпалубных пространствах, держи голову склоненной, что бы ни случилось.

— Поднимите и усадите его, Мак-Тавиш, — приказал капитан. — Не хватает еще, чтобы он залил кровью мой турецкий ковер. — Он повернулся к бумагам, которые Хоар положил перед ним. — “Для вас есть тело. Прибудьте на место, отмеченное на плане. Плата как обычно”, — прочитал он в одной из бумаг.

— И вот это предложение, сэр, в рапорте о потерях.

—  “Тело нашего единственного погибшего, Диммика, старшины марсовых, было предано…”  Тело. Одно и то же слово, клянусь Юпитером, и один и тот же почерк. Но как вы это раскопали, Хоар?

— Я уверен — выяснится, что Трегаллен шантажировал троих своих соплавателей: казначея Геймиджа, «омара» Мак-Тавиша и хирурга Граймса, — начал шептать Хоар. — Нам известно, что все трое были на берегу во время убийства. Первые два фактически подтвердили, что их шантажировали, чего они не сделали бы, если бы совершили убийство. Граймс же об этом не упоминал.

Хоар сделал паузу, чтобы перевести дыхание. И тут ему в голову пришло смелое предположение.

— Я уверен, что доктор Данворти опознает вашего хирурга как слушателя своей лекции пару дней назад. Остальное, сэр, вы наблюдали своими глазами.

Капитан Драйсдейл перевел взгляд с бумаг на хирурга:

— Вы имеете что-нибудь сказать по этому поводу, мистер Граймс?

Хирург промокнул кровь на своем лице.

— Мистер Хоар припер меня к стенке, сэр, — начал он. — Штурман бил меня моим же оружием: он обирал меня до нитки и приставал ко мне. Так что у меня не было выбора.

Однако, несмотря на настойчивые расспросы, он отказался рассказывать о событиях, раскрытием которых угрожал Трегаллен.

— Это не принесет никому ничего хорошего, а причинит только вред, — таков был его окончательный ответ.

Капитан приказал всем следовать за ним на квартердек, где он подозвал Бленкирона.

— Передайте в штаб адмирала: «Совершено убийство штурмана хирургом. Прошу безотлагательно созвать военный трибунал на борту этого судна». И еще одно сообщение флагманскому хирургу: «Прошу немедленно замену хирургу».

Мистер Бленкирон уставился на Хоара, и тот почувствовал, что за изумлением мичмана крылось глубокое облегчение.

Заседание трибунала по делу Септимуса Граймса, где основным свидетелем был доктор Данворти, провели на «Северне», и его вердикт был предсказуем. Так как осужденный был всего лишь уорент-офицером, то ему не было предоставлено почетное право быть расстрелянным, которое обычно давалось королевским офицерам; он был приговорен к повешению на рее.

— Вы прежде были знакомы с доктором Данворти? — спросил Хоар Граймса, с которым он провел последние часы жизни хирурга.