Дело озорной наследницы - [37]

– Я возражаю, – снова поднялся со своего места Парма. – Задан спорный вопрос. Для ответа на него требуется вывод свидетеля. Перекрестный допрос ведется не должным образом. Предполагаются факты, не представленные как доказательства.

– Возражение принимается, – постановил судья Флинт. – Однако мистеру Мейсону все равно уже удалось донести до присяжных то, что он хотел.

Адвокат улыбнулся свидетелю.

– Вы не знаете, на самом деле вы разговаривали с Хенриеттой Халл или нет, не так ли?

– Да, не знаю.

– Вы хоть раз сами звонили Хенриетте Халл?

– Нет, сэр. Она звонила мне.

– Почему вы не звонили ей?

– Потому что она запретила мне это делать. Она сказала, что сама будет со мной связываться.

– Она велела вам никогда не звонить ей ни домой, ни на работу?

– Да, сэр.

– И эти указания вам по телефону дала женщина, которая могла оказаться Дорри Амблер и вообще кем угодно?

– Я возражаю, – встал со своего места Парма. – Задан спорный вопрос. Перекрестный допрос ведется не должным образом.

– Возражение отклоняется, – постановил судья Флинт.

– Это был просто голос по телефону.

– И время от времени этот голос звонил вам и давал указания?

– Да.

– И говорил вам, что передать Дорри Амблер?

– Да.

– Вы ни разу не встречались с обвиняемой до ее ареста?

– Нет.

– Вы ни разу не звонили обвиняемой, чтобы выяснить, уполномочивала ли она Хенриетту Халл нанимать вас, и вы ни разу не звонили Хенриетте Халл?

– Да, сэр.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Наш следующий свидетель иногда будет противоречить сам себе, – сказал Гамильтон Бергер. – Я приглашу его, нарушая порядок вызова свидетелей. Я заявляю, что мы не намерены извиняться за то, что предоставили ему неприкосновенность. Мы…

– Секундочку, – перебил Мейсон, вставая. – Я считаю, что это неподходящее заявление перед присяжными. Это не время для прений и не время извиняться за предоставление неприкосновенности в интересах окружной прокуратуры.

– Господа, господа, – быстро заговорил судья Флинт. – Я попрошу вас не переходить на личности. Нет необходимости для споров. Мистер Бергер, если у вас есть еще свидетель, приглашайте его.

– Хорошо, – кивнул улыбающийся Бергер. Окружной прокурор повернулся к присяжным, понимая, что ему удалось донести до них то, что он планировал. – Вызываю Данлеви Джаспера.

Данлеви Джаспер оказался довольно худым мужчиной лет тридцати с небольшим. Его манеры указывали на то, что он привык постоянно что-то скрывать. Он прошел вперед, поднял правую руку, принял присягу и занял свидетельскую ложу.

– Ваше полное имя Данлеви Джаспер? Назовите, пожалуйста, ваше место жительства, мистер Джаспер, – обратился к свидетелю Гамильтон Бергер.

– Окружная тюрьма.

– Сейчас вас держат там?

– Да.

– Вам предъявлено обвинение в совершении какого-то преступления?

– Да.

– Вы знаете Минерву Минден?

– Да, сэр.

– Когда вы впервые встретились с Минервой Минден?

– Где-то одиннадцатого сентября.

– Вы знали Дорри Амблер при жизни?

– Подождите, – перебил судья Флинт. – Я уже принимал постановление по данному вопросу. Слова «при жизни» излишни. Присяжным следует не обращать внимания на эту часть вопроса. Вопрос, мистер Джаспер, звучит следующим образом: вы знали Дорри Амблер?

– Да, сэр.

– Как вы познакомились с Дорри Амблер?

– Это долгая история.

– Просто отвечайте на вопрос и не беспокойтесь о том, сколько времени это займет, расскажите нам, как вы с ней встретились.

– Она украла машину, на которой я планировал скрыться с места преступления.

В зале суда послышались возгласы удивления. Присяжные напряглись, некоторые из них даже вытянули шеи, стараясь не пропустить ни единой детали.

– Повторите, пожалуйста, – попросил Гамильтон Бергер.

– Она украла машину, на которой я планировал скрыться с места преступления.

– Что это была за машина?

– Светлый «Кадиллак», номер YBI шестьсот девяносто четыре.

– Это была ваша машина?

– Мы с моим напарником собирались на ней скрыться. Никаких прав на нее у нас не имелось.

– Откуда вы ее взяли?

– Украли в Сан-Франциско.

– Кого вы имели в виду под словом «напарник»?

– Барлоу Далтона.

– И вы утверждаете, что собирались на этой машине скрыться с места преступления?

– Да, сэр.

– Где ее у вас украли?

– В загородном клубе «Монтроз».

– А о каком преступлении вы говорите?

– Мы с напарником планировали забраться в женский гардероб, пройтись там по шкафчикам, забрать шубы, сумочки… в общем, все ценное, что найдем.

– И что произошло?

– Женщина украла нашу машину.

– Вы можете это объяснить?

– Женщина приехала на танцы. Она выпила, поссорилась с сопровождавшим ее мужчиной и решила его оставить, прыгнула в нашу машину, припаркованную перед зданием клуба с включенным мотором, и уехала.

– Что вы сделали после этого?

– Нам оставалось только одно. Нам было просто необходимо разыскать «Кадиллак».

– Почему?

– Потому что мы оставили около десяти тысяч долларов в бардачке.

– Откуда взялись эти деньги?

– Мы ограбили банк в Санта-Марии, прихватив около восемнадцати тысяч долларов. Десять тысяч лежали в бардачке, остальное мы разделили и держали при себе – по три-четыре тысячи каждый.

– Это были краденые деньги?

– Да.

– Вы знаете, в каких купюрах лежали деньги в бардачке?