Дело опасной вдовы - [38]

— В какой степени ваши неприятности, — спросила Сильвия, выпуская клуб дыма, — связаны с тем, что вы для меня сделали?

— Целиком и полностью.

Мне ужасно жаль… Если бы я от вас не убежала, то положение было иным?

— Ни в малейшей степени. Все обернулось против меня. Но сейчас все-таки я хотел бы выслушать вас, что вы мне можете сообщить.

— Я попала в ужасное положение. Хуже не бывает.

— Рассказывайте.

— Вчера вечером я вам солгала. Я не спала всю ночь, думая об этом. Скажите, как мне выпутаться?

— Скажу, если вы мне расскажите всю правду.

— Скажу. Я выдала Дункану и Грибу долговые расписки в погашении карточного долга. Вчера днем кто-то позвонил мне и сказал, что Сэм Гриб собирается продать эти расписки моему мужу. Еще он сказал, что Фрэнк воспользуется этими расписками, как доказательством того, что я — азартный игрок, и что мне нельзя доверять деньги, а значит, я не могу быть опекуном своей дочери.

— Что же вы сделали?

— Разумеется, отправилась прямо на судно. Хотела попробовать что-нибудь предпринять.

— У вас были деньги?

— Около двух тысяч, все, что мне удалось скопить. Я могла бы уплатить эту сумму в качестве отступного и уговорить их подождать.

— Дальше.

— Я приехала на судно и пошла к Грибу в кабинет. В приемной никого не было. Дверь в кабинет была полуоткрыта. Когда я прежде приходила к Грибу, он заранее слышал сигнал и выглядывал в глазок, кто идет.

— Когда-нибудь раньше вы заставали дверь в кабинет полуоткрытой?

— Нет, она всегда была заперта, а засовы задвинуты.

— Что же вы сделали?

— Несколько секунд постояла перед дверью в ожидании появления Гриба. Он не вышел, тогда я постучала в дверь и сказала: — «Это Сильвия Оксман. Можно мне войти?» — Мне никто не ответил. Тогда я толкнула дверь и… Я его сразу увидела.

— Вы хотите сказать, что он был мертв?

— Да. Точно такой, каким вы его застали.

— Что вы сделали?

— Бросилась было бежать. Потом вдруг сообразила, что бумага на столе вполне могут быть моими расписками. Мне как будто показалось, что это они и есть. Знаете, в такие минуты все, что видишь, словно врезается в память. Я на цыпочках подошла к столу. Мне не хотелось дотрагиваться до бумаг, ведь я не была уверена, что это мои расписки. Я наклонилась над столом, чтобы рассмотреть их повнимательнее, убедилась, что это и в самом деле они, и уже потянулась за ними, и тут вы вошли в коридор. В кабинете неожиданно раздался сигнал, и я страшно испугалась. Но все-таки я хотела схватить расписки, спрятать их, а потом объявить, что выкупила их у Гриба. Однако, тут же сообразила, что в сейфе может не оказаться семи с половиной тысяч долларе» наличными. Поэтому я решила выскочить в соседнюю комнату и оставить дверь полуоткрытой, как я сама ее нашла. Я хотела увидеть, кто пришел. Потом я каким-либо образом отвязалась бы от посетителя, вернулась бы в кабинет и взяла эти расписки. Так я и сделала: вышла в приемную, уселась в кресло и притворилась, что читаю какой-то журнал. Ну, а потом вошли вы.

Мейсон нахмурился и пристально поглядел на Сильвию.

— Почему вы не разрешили заглянуть в вашу сумочку?

— Потому что у меня там был пистолет, — твердо сказала она, открыто взглянув на него.

— Что вы с ним сделали?

— Вышла на палубу и бросила его за борт. Я не осмелилась признаться, что у меня есть оружие.

— Что это было за оружие?

— «Смит и Вессон» калибра 32.

Мейсон внимательно посмотрел на нее из-под полузакрытых век и вдруг резко сказал:

— Сильвия, вы лжете.

Она резко выпрямилась, лицо ее под слоем грима сперва вспыхнуло, потом побледнело.

— Не смейте обвинять меня во лжи, Перри Мейсон, — сказала она.

Адвокат сделал небрежный жест рукой.

— Ладно. В таком случае, я сам вам укажу, где в вашем рассказе не сходятся концы с концами.

— Попробуйте, — сказала она с вызовом.

— Во-первых, я шел довольно быстро. Та секция пола в коридоре, которая снабжена сигнализацией, находится всего в тридцати футах от двери в кабинет. На эти тридцать футов мне потребовалось шесть секунд. То, что вы делали, по вашим словам, в кабинете, должно было отнять у вас гораздо больше времени, чем эти шесть секунд.

— Но ведь на самом деле вы не сразу открыли дверь кабинета, вы выжидали две-три минуты.

— Все это отняло у меня не более шести секунд, — сказал Мейсон, пожимая плечами.

— Ноя лучше знаю, как все было, — настаивала она. — Я услышала сигнал. Он меня испугал. Сначала я просто не в силах была пошевелиться. Потом все-таки решила, что стоит попробовать выскользнуть в приемную. Я постаралась очень осторожно приоткрыть дверь. Потом уселась в кресло, взяла журнал и притворилась, что читаю. На все это потребовалось две-три минуты.

— Вы были взволнованы, — сказал Мейсон, не сводя глаз с нее. — Вы могли ошибиться во времени…

— Не будем говорить о времени, — упрямо сказала она. — Остается тот факт, что вы вовсе не прошли по коридору прямо в кабинет, а выждали у двери одну-две минуты.

Мейсон покачал головой. Она упрямо сжала губы.

— Я слышала сигнал.

— Минуточку, — сказал Мейсон. — Может быть, кто-то прятался в приемной?

— Это исключено.

— Вы уверены?

— Да.

— Ладно, пусть пока останется так. Вы говорите, что у вас в сумочке был пистолет.