Дело об избиении младенцев - [37]

— Кого ненавижу? — Нина недоуменно уставилась на собеседника.

— Лешу. Алексея Юрьевича Нертова, моего единственного сына и отца вашего будущего ребенка. Хорошо. Если вы до сих пор ничего не поняли, я расскажу вам все. Только, пожалуйста, не перебивайте меня и не уходите.

И он рассказал о некоторых событиях, происшедших в городе за последнее время. Об одних Нина знала, в других сама непроизвольно принимала участие, о каких-то никогда не слышала. Но когда Нертов-старший свел все воедино, женщине стало действительно страшно.

По словам Юрия Алексеевича выходило, что существует ряд групп вполне респектабельных и очень богатых людей, которые уже давно поделили между собой все сферы в бизнесе. Лично или через подставных лиц эти люди могут влиять на крупнейшие фирмы и банки. Руководители, которые не соглашаются на предложенные условия сотрудничества, в лучшем случае просто разоряются, другие исчезают или гибнут при достаточно сомнительных обстоятельствах. Даутовский «Транскросс» относится к сфере интересов группировки, корни которой тянутся в Москву.

— Вам, наверное, известно о предыдущей работе Алексея?

Нина кивнула.

— Да, он работал с банкиром Чеглоковым, — как бы раздумывая, стоит ли говорить дальше, продолжал Юрий Алексеевич, — и, не буду вдаваться в подробности как, но через вашего покойного отчима Чеглокову и еще нескольким предпринимателям стало известно о готовящейся крупнейшей спекуляции долларами… Да не смотрите вы на меня так, считайте, что не знаете, о каких предпринимателях идет речь, вам и так будет трудно спокойно уснуть… Так вот, Чеглоков вышел из-под контроля и злоупотребил оказанным доверием, за что и был взорван прямо на улице. Но кроме него пострадали другие люди, втянутые в эту историю. Некоторых из них вы знаете, например, второй муж бывшей жены Алексея.

— Только он не был последним, — продолжал Нертов-старший, — как вам тоже очевидно известно, ваш отчим, от которого, кстати, группа Чеглокова и узнала об операции с долларами, тоже неосмотрительно забыл о московской верхушке, считая себя вне досягаемости. Последующие события вы прочувствовали на себе. Только это, к сожалению, не конец. Дело в том, что деньги Даутова до сих пор не найдены, фирма, которой вы руководите, очень интересна упомянутой группировке. Вы же ни о чем не ведаете и не станете тем заветным ключиком к неучтенному «налу», на который рассчитывают Там… — Нертов многозначительно поднял вверх указательный палец. — А ведь денежные обороты «Транскросса» известны. Известно и количество недвижимости, которой он распоряжается. Это очень большие деньги, а главное, возможность влияния на политику транспортных перевозок во всем регионе. Но никто никогда не поверит, что вы, занимая столь лакомое место, не понимаете этого и не получили в наследство от отчима достаточное количество компромата на истинных хозяев, которым некогда приплачивал ваш отчим. И не только вы, а близкие вам люди. Подтверждением тому — нынешнее состояние Алексея. Вы можете сколько угодно уверять, что ДТП было случайным, но у меня есть основания не верить, тем более, что вскоре после происшествия мне звонили и убедительно просили отговорить сына заниматься «Транскроссом». Да-да, не смотрите на меня так, мне нечего скрывать. Меня предупредили об этом московские друзья, а им верить можно. Только Алексей не послушал бы меня. Он слишком упрям и, кроме того, порядочен. Поэтому ради собственного спасения он сам не бросит женщину, тем более, которая ждет его ребенка…

Юрий Алексеевич напомнил о серии странных смертей, лиц, причастных к охоте на саму Нину, не забыв упомянуть и ее бывшего жениха Дениса, вдруг скончавшегося в «Крестах» от сердечного приступа, и рядовых исполнителей заказов. Женщина недоумевала, откуда же Нертов-старший так осведомлен о событиях, но он опять, будто угадав мысли собеседницы, пояснил, что специально интересовался делами, с которыми приходилось сталкиваться его сыну, и даже нанимал для этого частную сыскную фирму. Не говорить же было нежелательной невестке, что на самом деле все узнал от сыщика — товарища Алексея, с которым незадолго до этого столкнулся в той же больнице. Сыщика без особого труда удалось затащить в уютный ресторанчик и, стоило лишь слегка усомниться в том, что сын действовал верно, как парень поведал массу весьма героических подробностей из его биографии. Только выводы из всего рассказанного Нертов-старший сделал совсем не такие, как ожидал собеседник. Повидавший на своем веку немало, отец Алексея для себя твердо решил: «Надо спасать сына. А от этой девицы, какая бы она хорошая не была, бежать подальше — из-за нее все проблемы, которые, судя по всему, еще только начинаются». Но все это Нина не знала и продолжала с замиранием сердца слушать будущего свекра.

— …Кроме того, сами понимаете, что в наших предпринимательских кругах, пусть даже по крупицам, но информацию собрать несложно. Гораздо труднее и, кстати, опаснее, бывает распорядиться знаниями. — Горестно вздохнул Юрий Алексеевич.

Несмотря на слабые возражения Нины, он все-таки озвучил возможные варианты дальнейшего развития событий: если Нина останется в «Транскроссе», у нее так или иначе начнут выманивать посулами и угрозами акции или заставят в лучшем случае безропотно выполнять чужую волю, как номинального руководителя. Когда акции будут переписаны на подставных лиц, Нина останется только опасным свидетелем, который может попытаться оспорить совершенные сделки. Если же Климова добровольно расстанется с фирмой — все равно ее будут преследовать, стараясь заполучить деньги Даутова, спрятанные на счетах иностранных банков. И конец может быть только один…