Дело об исчезнувшей красотке - [60]

— Что, Мэгги, спинка зачесалась? Жарко стало? — Я засмеялся. — Ничего, я тебе баньку устрою. Все для этого готово.

Снова повернувшись к Сэмсону, я продолжал:

— Какое-то время я подозревал, что наркотик в сигаретах. Помнишь, я дал тебе одну? Но ты ответил, что марихуаной там не пахнет, и моя первая догадка лопнула. Но со второго раза я все-таки решил задачку. О, Сэм, сначала для меня это было как фантазия, причуда, прихоть воображения, но потом…

Переведя взгляд на Пресса, я нараспев, подражая его голосу, затянул:

— Внемлите же мне. Подобно Иисусу Христу, давшему ученикам своим еду и питье, я, Нарда, призываю вас к себе и делаю то же самое… — Я наклонился к нему. — Ты подлый вонючий подонок! Знаешь, Сэм, я выпил то, что они давали, и съел эту печенинку. То есть они меня накормили, чем хотели. Я был в библиотеке, Сэм. Специально читал про наркотики. Их можно запросто принимать как таблетки. И не надо тыкать вены. Работает почти так же, но с небольшой задержкой. Нормальный здоровый мужик типа меня особого кайфа не получит, морфий там или что. Но после нескольких раз, Сэм… Ну, что ты об этом думаешь?

И хотя Сэм мог пока судить о деле лишь по тем обрывкам информации, которые я ему дал, он все понял правильно. Он уже знал, что я собираюсь рассказать дальше. Сэм достал из кармана другую сигару, долго-долго разминал ее, словно замазку, и наконец произнес:

— Из всего, с чем я до сих пор сталкивался, из всех самых грязных, самых поганых…

Но он не закончил. Мускулы у него на шее напряглись, челюсть выдвинулась вперед.

— Да, Сэм. Массовое производство. Штамповали готовых наркоманов и поставили это на поток. Под вывеской Внутреннего Мира набирали «учеников и последователей», малыми дозами приучали к препарату, а затем наступал момент, когда организм просто не мог обходиться без такой подпитки. И потом — прозрение. Я сегодня встречался с парочкой выпускников. Подходят по всем параметрам.

Я подошел к Прессу:

— Скажи-ка нам, свинья, что ты туда подмешивал? Морфий? Или немного героина?

Ничего от него не добившись, я резко повернулся к Мэгги:

— А ведь это, кошечка, твоя идея, не так ли? Отвечай. Это ты придумала, чтобы курс обращения в вашу философию длился четыре недели?

Сэм подошел сзади и положил руку мне на плечо:

— Четыре недели? Они выбрали именно такой период?

— Да. Мне рассказал это парень, который писал лекции для Нарды. Этот недоумок даже речь себе сочинить не мог.

Сэм заскрежетал зубами:

— И каждый раз, все четыре недели, во время каждой службы они получали отраву?

— Да. И это ж все накапливается.

— Конечно. Человек привыкает. Четыре недели — срок более чем достаточный. Чтобы привыкнуть, вполне хватит. А потом, когда этот червь в них уже сидит, они будут кормить его все больше и больше. Иначе он им жизни не даст. Признаваться не пойдут, сами залезли, а пойдут добывать денежку.

— Я, Сэм, еще хотел кое-что сказать. Когда эта милая крошка, — я кивнул на Мэгги, — организовала убийство Джорджии, то причина смерти была очевидна. Огнестрельные раны. Медэксперт наверняка укажет и куда вошли пули, и траекторию, и так далее. Другого ничего он попросту и искать не будет. Но я готов дать голову на отсечение, что проведи мы сейчас полное вскрытие, и окажется, что Джорджия накачана до предела. А отсюда, в свою очередь, вытекает и логичное объяснение, куда уплывали денежки со счета. Никакого шантажа не было. Она платила за наркотик, без которого не могла жить.

Я снова обратился к Мэгги:

— Не нравится, киска? С тобой все кончено. Так же, как и с Прессом. Спорю на что угодно, у тебя полно этой дряни прямо в «Эль Кучильо». А еще могу поспорить, что Мигель после закрытия занимается там бизнесом. Обслуживает жаждущих клиентов. Я встретил его ночью в клубе, когда там никого уже не было, и знаешь, киска, что он делал? Не только обслуживал, но и сам нагрузился по самые жабры. Что, Мэгги, не знала? Ну так, значит, он сам, втихаря. Водил тебя, дуру, за нос. Я сказал ему, так он еще и обиделся, нож в меня швырнул. Но ничего, Мэгги, это лишь цветочки. Ты у нас пойдешь за убийство. Я все думал, почему так важно было заставить замолчать Джорджию Мартин, когда в субботу вечером она начала высовываться. Ведь она дала вам понять, что что-то замышляет. Сейчас я в этом уверен. И дело не в пропавшей сестре и не в вашей идиотской религии, а дело в том, что она сама принимала. Тоже была одной из тех, кто клюнул на приманку. Теперь мне ясно, почему она не раскрывалась до конца. Хотела и себя оградить, и честь семьи уберечь. И конечно же волновалась за сестру. Но одновременно Джорджия била и по себе. Не знаю откуда, но она узнала про «Эль Кучильо». Что «Эль Кучильо» в этом деле участвует. Как она получила такие сведения, пока не ясно, но ты, Мэгги, это мне расскажешь. А может, она тоже пользовалась услугами Мигеля? Когда клуб уже закрыт, а? А может, еще что-нибудь? От тебя можно ждать любой пакости. В общем, в субботу Джорджия боялась быть одна, ей нужно было прикрытие. Но никому, связанному с ОВМ, не позволено болтать лишнее, и Джорджию пришлось убрать. А убрать человека для тебя — все равно что муху раздавить. Набрала номер и шепнула Сипелям. Раз плюнуть. Именно ты заговорила тогда про телефоны, помнишь?