Дело о вдове нефтяного магната - [23]

— Ты правильно понимаешь, — сказала я. — Но это ничего не меняет, у меня будет ребенок.

Так закончился этот сумасшедший день.

* * *

Директор заповедника Станислав Петрович Вересов встретил меня с великой симпатией. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина, не старше сорока лет, с тонкими чертами лица, тонким запахом дорогого парфюма и светлыми, слегка вьющимися волосами. Его костюм был безукоризненным, манеры — тоже.

— Чем «Пальмира» смогла заинтересовать ваше уважаемое Агентство? — вежливо поинтересовался он и, перехватив мой взгляд, устремленный на крупные гроздья диковинных цветов, пояснил: — Этот сорт орхидей называется фаленопсисы. Они названы так за свое сходство со стайкой летящих бабочек.

Название показалось мне неблагозвучным, никакого сходства с бабочками я не увидела, но Станислав Петрович тут же спросил:

— Вы любите орхидеи?

Сказать по правде, я не люблю орхидей. Мое отношение к ним сформировалось под впечатлением прочитанного в детстве рассказа Уэллса «Цветение странной орхидеи». С тех пор эти причудливые цветы вызывают во мне неприятное чувство. Но Вересов уже забыл о своем вопросе и заговорил о том, сколько новых открытий сулит научная орхидология. В течение нескольких минут мне пришлось слушать его вдохновенный рассказ о количестве тычинок в орхидных, успехах гибридизации и прочем, пока, наконец, воспользовавшись возникшей паузой, я не смогла объяснить Вересову цель своего визита.

— Это ужасно, — произнес Станислав Петрович, и лицо его потускнело. — Конечно, не следовало устраивать презентацию в оранжерее, но Бамбук надеялся с ее помощью привлечь журналистов и инвесторов. Заповедник очень многим обязан этому человеку. Именно благодаря Эрасту Леонидовичу «Пальмира» смогла получить гранты и выбраться из экономической ямы. Ведь и Фонд этот Бамбук создавал для того, чтобы помочь нам. Потому что совсем обнищал заповедник, вот уже и рамы вываливаются прямо на людей. И это, заметьте, не первый случай: несколько дней назад рама уже падала, правда, тогда пострадала только мраморная статуя. Бедная девушка… Мы, разумеется, возьмем на себя все расходы, связанные с ее похоронами, но поверьте — и я уже говорил это, давая объяснения милиции, — в том, что случилось, бессмысленно искать виновных. Это рок, фатум.

Я верила Станиславу Петровичу. Этот обаятельный интеллигентный ученый был мне симпатичен, несмотря на свое пристрастие к орхидеям и парфюму, от запаха которого меня мутило.

В отличие от элегантного Вересова председатель Фонда в поддержку биологической науки Эраст Бамбук был коренастым и плотным, с явно наметившимся брюшком и примечательной прической: волосы, подстриженные спереди «под ежик», оставались длинными на затылке. Экстравагантная стрижка удивительным образом шла ему. Вообще во всем его облике чувствовалась некая притягательность. Обычно мужья ревнуют таких к своим женам. Кабинет Эраста Леонидовича был увешан всевозможными дипломами, благодарственными письмами и фотографиями. Очевидно, Вересов успел предупредить его о моем визите, потому что Бамбук заранее приготовил папку с учредительными документами Фонда.

— Прошу вас, — сказал он, подавая ее мне. — Вы журналисты — люди дотошные и привыкли во всем сомневаться.

Я листала папку, заранее зная, что найду в этих аккуратно подшитых бумагах лишь свидетельство того, что руководимый Бамбуком Фонд может отчитаться в каждой копейке, поступившей на его счет.

— И все-таки проводить в оранжерее презентацию было нельзя, — сказала я, возвращая ему документы.

— Видите ли, — начал Бамбук, — мне казалось, что необычность обстановки позволит приглашенным журналистам увидеть проблемы нашего заповедника иными глазами. Наверное, меня подвела некоторая склонность к зрелищности. Мои родители были провинциальными актерами, и детство прошло рядом с театральными подмостками. Своим именем я обязан матушке, которая обожала Гарина. Вы помните короля в «Золушке»? Как он просил доброго волшебника сделать что-нибудь этакое, приятное всем присутствующим…

— Ваша любовь к необычному стоила человеческой жизни.

— Я глубоко сожалею о случившемся, — развел руки Эраст Леонидович, — но если вы пришли затем, чтобы обвинить кого-то из организаторов презентации в смерти журналистки, то это полная чушь. Сегодня в Интернете уже появился пасквиль, который порочит Фонд и называет гибель журналистки убийством. Харитонова приходила ко мне брать интервью, и, насколько я успел заметить, проблемы биологии ей глубоко безразличны. Ее статья «Бизнес на соцветиях» содержала массу нелепостей, и мы пригласили на презентацию Ольгу Харитонову специально для того, чтобы она поняла это и увидела, как увлекателен может быть мир растений.

Слова Бамбука падали на почву, взрыхленную моими собственными мыслями. Оставалось убедить Глеба, но это было самое трудное.

— А что за парень убирал вчера оранжерею? — спросила я, разглядывая фотографии на стене. — Мне он показался немного странным.

— Это Сергей Логинов, он учится в Лесотехнической академии и подрабатывает у нас. Немного странный, но исполнительный и влюбленный в заповедник юноша.