Дело о вампире-аллергике - [39]

— Расскажи, всё ли ты показал Лолианне, познакомил ли её со своей командой? Как восприняли ребята из боевого отдела нового вещевика? — задал последовательные вопросы Бенефис.

Я увидела в щёлку между тканью, как Майкл пожал плечами:

— Лабораторию и рабочее место показал, а знакомство с командой… Зачем? Она же будет сидеть безвылазно в своём кабинете и исследовать ауры артефактов. Сомневаюсь, что эту дурочку имеет смысл знакомить с отделом боевиков.

— Вот как? — Бенефис удивлённо приподнял бровь.

— Да всем итак понятно для чего ты взял её на работу. Жили же мы без вещевика полгода — и ничего. Анита вполне сгодится на архивную работу, но рассчитывать, что она потянет что-то большее — глупо.

— Ты думаешь, я взял её в департамент только из-за симпатичной внешности? Ты настолько плохого мнения о ней? — уточнил Бенефис, а я вся обратилась в слух.

— Она всегда сдавала экзамены чуть ли не с пятого раза и никогда не отличалась наблюдательностью. Мы с ней встречались несколько лет, а она даже не подозревала о том, что все эти годы я ей изменял. Она вечно витает в своих мыслях, наивная дурочка с симпатичной мордашкой.

«Ну да, я сдавала сессии далеко не с первого раза, но ведь сдавала же и сама, а не строила глазки преподавателям или давила на знатное происхождение, как это делали многие. Да за всю учёбу в Магическом Университете я не написала ни одной шпаргалки», — возмутилась я мысленно.

— Но мне казалось, вы даже жили вместе и планировали пожениться, разве нет? — продолжал свои расспросы Бенефис, а я сжала кулаки так, что ногти до крови впились в потные ладошки.

Ну, вот зачем он так со мной? Сам же предложил работу, а теперь сам же и унижает меня. Я не просилась на это место в департамент, как и не просилась в его постель. Разумеется, я поняла, что просьба о проверке защитных чар на балконе была всего лишь уловкой, чтобы спрятать меня от глаз бывшего.

— Ой, не напоминай, эта кретинка даже познакомила меня со своей маразматичной бабушкой, представив женихом, — Майкл поморщился, словно вспомнил, как съел прокисший суп. — Анита действительно глупа как пробка, раз думала, что я женюсь на ней. У меня богатый и знатный род, родные в жизни бы не согласились на наш брак. Лолианна бедна как церковная мышь, с трудом сдавала сессии, ещё тогда мне было очевидно, что она не сможет построить карьеру. Я совершенно не удивлён, что встретил её в публичном доме. Ну и что касается рода — так она даже не в курсе, кто её родители.

Я до боли закусила губу, чтобы не расплакаться, но в глазах предательски защипало. Так всё и было. Я действительно сдавала экзамены далеко не с первого раза, так как по ночам была вынуждена работать в заведении мадам Жадрин. И да, с такой зачёткой меня никто не хотел брать на подработку в приличное место. А что касается бабули, то она для меня это была единственным и самым близким человеком, вырастившим меня. Моя бабуля Ирма. Мне было так плохо, когда Майкл бросил меня, и я так люблю бабулю, что до сих пор так и не смогла признаться ей в том, что мы расстались с Миттерсоном. Она так надеется, что совсем скоро я выйду замуж за достойного человека. Всякий раз, когда я приезжаю в провинцию, я придумываю отмазки, почему он не приехал со мной в этот раз.

— Ты встречался с ней столько лет, наверно она была хороша в постели? — продолжал допытываться Бенефис.

— И снова нет, — пожал плечами Майкл. — Когда мы начали встречаться, она была неопытной ничего не умеющей девственницей, изображающей из себя бревно в постели. Всякий раз я уговаривал её на секс по несколько недель, а она соглашалась с таким видом, будто делает мне огромное одолжение. Совершенно безэмоциональная, скованная и тихая в постели она лежала с таким холодным выражением лица, будто высчитывала интегралы. Одним словом: фригидная. Сейчас, после нескольких лет работы в публичном доме, наверное, она поднабралась опыта.

Я почувствовала, как слёзы текут у меня по щекам. Как же больно и унизительно было слышать всё это в свой адрес! Вот поэтому я и отказалась от работы в департаменте и пошла горничной в заведение мадам Жадрин в своё время. Знать, что тебя вот так откровенно обсуждает твой бывший любовник с коллегами — сущий ад. Это унижает любое достоинство и втаптывает в грязь. Когда я работала горничной в публичном доме, я чувствовала себя куда как менее грязной, чем я ощутила себя здесь, в департаменте ОТПРУ.

Что касается интимной стороны нашей с Майклом жизни, то, к моему величайшему огорчению, всё действительно так и было. Я никогда не умела притворяться, что получаю удовольствие, считала ниже своего достоинства стонать и делать вид, что мне нравится, тогда, как мне были совершенно неприятны его чересчур судорожные, сухие и быстрые движения и слишком слюнявые поцелуи. Да уж говорить, к своим двадцати шести годам я не то что ни разу не получила наивысшей точки наслаждения, я даже не возбудилась-то толком ни разу. Ведь кроме Майкла у меня никого не было. Наверно, я действительно фригидна, чего уж теперь.

— Говорят, что женщин как редкие цветы, которые можно посадить в любой сад, но расцветают они лишь у по-настоящему опытных садоводов, — отметил Бенефис задумчиво.