Дело о синей птице - [10]

Приятель с невозмутимым видом дернул плечом:

— Конечно, мы тут всех знаем. Скажи, Колян? Тощий белобрысый Коля усердно закивал:

— Ага. Мы у Михаила Васильевича сто раз были. У него птички — что надо, глаз не оторвешь. Если б я жил здесь постоянно, то тоже бы построил себе голубятню. Когда-нибудь так и сделаю.

— А здесь что за голуби? — Ромка ткнул пальцем в окно, откуда была видна верхушка одной из башен дома-верблюда.

— Дом этот недавно построили, и мы там еще не были, — ответил Сашка. — Знаем только, что живет в нем какой-то скульптор.

— А сводите нас завтра к вашему Михаилу Васильевичу?

Колян с готовностью согласился:

— Дык пожалуйста, нам не жалко. Договорившись встретиться утром у подножия

холма, Ромка принялся за еду. Он, собственно, и рвался на этот день рождения исключительно из-за возможности вкусно поесть, будто Нина Сергеевна его плохо кормила. Справедливости ради надо сказать, что салаты и пироги на Машкином столе были отменными. И когда все вышли из-за стола, Ромка остался, раздумывая, что бы еще ему слопать.

Время прошло быстро и весело. Правда, Лешка периодически вспоминала о Катьке, и сразу ее пронизывала мучительная тоска. И Машка, и ее подружки были неплохими девчонками, но с ее Катькой, веселой, умной, красивой, все они, конечно же, не шли ни в какое сравнение.

Когда друзья вернулись домой, их родители уже укатили в Москву.

— Завтра с утра сходим к голубятнику, а потом поедем на Чистое озеро с ночевкой, — сказал Ромка. — Надеюсь, не забыли?

— Нет, конечно, — ответила Лешка, садясь за компьютер писать Катьке письмо и думая о том, что на озере она еще больше будет тосковать по своей любимой подруге.

Наутро, встретившись в условленном месте с Сашкой и Коляном, друзья отправились знакомиться с живущим по соседству голубеводом.

Михаил Васильевич Березкин жил в небольшом двухэтажном домике. У калитки подростков радостным лаем встретили огромный рыжий пес неопределенной породы и две пятнистые, с торчащими вверх обрубками-хвостами небольшие собачки. Они задрали вверх прямоугольные бородатые мордочки, тявкнули по разу и вовсю завиляли остатками хвостиков. Фокстерьеры, определила

Лешка. А еще она подумала, что раз им снова встретились добрые собаки, то, значит, и хозяин их окажется хорошим человеком.

Владелец голубятни разговаривал с каким-то парнем и одновременно что-то копал, а потому не сразу заметил ребят. А когда увидел, улыбнулся и быстро пошел к калитке, отряхивая от земли руки. Его лицо обрамляли небольшая бородка и густые черные, подернутые сединой волосы, а темно-карие живые глаза весело смотрели на гостей.

— Здравствуйте, Михаил Васильевич, — в один голос сказали Сашка с Коляном и первыми вошли во двор. Вокруг них радостно запрыгали собаки.

— Кыш! — строго прикрикнул на них Колян и удивился: — Зачем вам такие охранники? При них любой может к вам зайти и стырить все, что ему надо.

Хозяин дома потрепал по голове большого пса.

— Не скажи! Как-то раз ко мне пытался кто-то влезть и без штанов остался. Султан знает, кто друг, а кто враг. Вор всегда трусит, и пес это непременно учует. А фокстерьеры у меня не для охраны, они голубей от крыс и кошек охраняют.

— А покажите нам, пожалуйста, вашу голубятню. Вернее, им, — Сашка Ведерников указал на трех друзей. — Это Оля, Рома и Артем, и они у вас еще ни разу не были.

Голубевод приветливо улыбнулся:

— Рад познакомиться, ребята. Проходите, пожалуйста.

Михаил Васильевич приглашал всех, но так как Сашка с Коляном были у него много раз, то, убедившись, что знакомство состоялось, они сочли свою миссию выполненной и поспешили отчалить.

А трое друзей зашли за дом и, к своему удивлению, увидели, что там стоит не один, а два высоких зеленых домика. Второй стоял за первым и поэтому был незаметен с улицы.

— Зачем вам две голубятни? — удивился Ромка.

— Одна для летных голубей, другая — для декоративных, — пояснил Михаил Васильевич. — Идите за мной, сейчас сами все увидите.

Друзья поднялись по узкой лестнице на второй этаж первого строения и зашли внутрь. Лешка посмотрела на насесты и ахнула. Сидящие на них птицы были непередаваемо хороши. Изумрудные, бронзовокрылые, желто-красные, с хохолками, бантами, пушистыми ногами… Каких только не было. Особенно ей понравились голуби, как бы одетые в черные пелерины с роскошными воротниками-капюшонами, полностью прикрывающими их шеи. Из черных пушистых перьев выглядывали белоснежные головки.

— Кто это? Как они называются? — указала она на невиданных прежде красавцев. Один из них спрыгнул вниз и, словно демонстрируя свой великолепный наряд, с необыкновенным изяществом принялся расхаживать по полу.

— Это «якобины». Названы так в честь якобинских монахов, — объяснил хозяин.

— Из-за черных капюшонов?

— Ну да. Их также называют английскими париковыми голубями, потому что их украшения из перьев напоминают парик.

Ой, а это кто? Похожи на павлинов, — указала Лешка на птиц с веерообразными хвостами. Голуби выпячивали грудь и, откидывая назад головки, касались надхвостья шейками, прямо как

Катька, когда изгибалась назад, делая свой мостик.

— А это и есть «павлины», павлиньи голуби, — улыбнулся Михаил Васильевич.