– Да. Да, сэр.
– И вы также находились с ним, когда он после этого звонил мистеру Баннеру Болесу?
– Я не намерен возражать против этого вопроса, – сказал Роджер Фаррис, – при условии того, что мы сейчас достигнем понимания о том, что он не откроет дверь длинной веренице ненужных вопросов. Я не думаю, что адвокат защиты имеет право заниматься выпытыванием у свидетельницы всего, что ей известно.
– Суд считает, что эти вопросы, несомненно, зашли слишком далеко, – высказал свое мнение судья Кадвелл. – Однако суд желает предоставить защите все возможности для проведения перекрестного допроса. Отвечайте на вопрос, миссис Балфур. Вы находились вместе со своим мужем, когда он звонил мистеру Баннеру Болесу?
– Да, сэр.
– Тогда, возможно, миссис Балфур, – обратился к свидетельнице Мейсон, вставая со своего места, – вы не станете возражать, если я попрошу вас повернуться к присяжным и объяснить им, как вам удалось совершить путешествие на поезде в Эль-Пасо вместе с трупом, провести какое-то время в Тихуане вместе с трупом и находиться вместе с трупом, когда он звонил мистеру Баннеру Болесу?
– Что вы такое несете? – закричала она еще до того, как пораженный Роджер Фаррис успел выступить с возражением.
Мейсон развернул лист, который держал в руках:
– А вот что. Отпечаток правого большого пальца вашего мужа Гатри Балфура, представленный на этой заверенной копии заявления на выдачу водительского удостоверения, точно совпадает с отпечатком, снятым коронером с правого большого пальца погибшего. Человек, которого нашли с пулей в голове и которого изначально считали жертвой несчастного случая на дороге, был вашим мужем, Гатри Балфуром. Теперь, возможно, вы объясните нам, как вам удалось провести столько времени вместе с трупом?
– Но такого не может быть! – с негодованием в голосе воскликнула она. – Я находилась вместе со своим мужем. Я…
– Дайте мне взглянуть на этот отпечаток пальца, – попросил судья Кадвелл.
Мейсон передал лист судье.
– И дайте мне доказательство, приобщенное к делу, с отпечатками пальцев жертвы, – попросил он секретаря.
Судья Кадвелл долго сравнивал два отпечатка.
– Представители обвинения желают взглянуть на эти доказательства?
– Нет, ваша честь, – заявил улыбающийся Гамильтон Бергер. – Нам слишком хорошо известны мастерские уловки адвоката Мейсона, чтобы они произвели на нас какое-то впечатление.
– Вам лучше взглянуть на них, и они произведут на вас впечатление, если только не произошла какая-то ошибка, потому что вполне очевидно, что отпечатки принадлежат одному и тому же человеку.
– В таком случае определенно использовалась какая-то махинация в представлении доказательств, – ответил Гамильтон Бергер.
– Я хотел бы обратить внимание суда еще на одну деталь, – продолжал Мейсон. – Взгляните, пожалуйста, на подписи в книге регистрации постояльцев мотеля «Берлога», которые были сфотографированы по моей просьбе. Одна из этих подписей, а именно подпись Джексона Эгана, похожа на подпись, стоящую на водительском удостоверении, выданном Джексону Эгану. Однако я прошу, чтобы специалист сравнил, не сделана ли подпись в книге регистрации постояльцев рукой Баннера Болеса. Мне кажется, что я начинаю понимать, что произошло вечером девятнадцатого сентября.
– Минутку, минутку! – закричал Гамильтон Бергер. – Я возражаю против подобных ходатайств. Я возражаю против подобных заявлений адвоката защиты! Я возражаю против того, что суд позволяет делать их перед присяжными. Я обвиняю адвоката защиты в ненадлежащем поведении и прошу суд дать указания присяжным не обращать внимания на сделанное заявление.
Судья Кадвелл повернулся к присяжным, сидевшим с открытыми от удивления ртами.
– На вас не должны оказывать влияния слова представителей обеих сторон, – обратился к ним судья Кадвелл. – Суд объявляет часовой перерыв для того, чтобы изучить определенные доказательства. В особенности мне хотелось бы, чтобы квалифицированный специалист по дактилоскопии высказал свое мнение об идентичности отпечатка Гатри Балфура на его заявлении на выдачу водительского удостоверения и отпечатка пальца погибшего, смерть которого рассматривается на нашем слушании. Во время объявленного перерыва присяжные не имеют права обсуждать дело как с посторонними лицами, так и между собой, а также заранее приходить к какому-либо мнению. Перерыв.
Судья Кадвелл стукнул молоточком по столу, встал со своего места и обратился к Мейсону, Фаррису и Бергеру:
– Я хотел бы переговорить с представителями обвинения и защиты у себя в кабинете.
– Во-первых, я требую объяснений, почему мистер Мейсон никому не сообщал о том, что у него имеются эти доказательства, и скрывал их! – воскликнул раздраженный Гамильтон Бергер, когда приглашенные лица собрались в кабинете судьи Кадвелла.
– А мне хотелось бы послушать теорию мистера Мейсона о том, что произошло на самом деле, – заявил судья Кадвелл.
– При всем уважении к вам, ваша честь, – Гамильтон Бергер сделал легкий поклон в сторону судьи, – я считаю, что вначале должно прозвучать объяснение мистера Мейсона. Я не думаю, что он имеет право выступать перед нами с какими-либо рассуждениями до того, как снимет с себя предъявленное обвинение.
