Дело о счастливом неудачнике - [50]

Фаррис, очевидно, старался предстать в лучшем свете перед своим шефом. Он задал миссис Балфур свой первый вопрос:

– Миссис Балфур, вы помните вечер девятнадцатого сентября текущего года?

– Очень хорошо, – ответила она.

– Вы разговаривали в тот день с обвиняемым?

– Да, сэр.

– Когда?

– Вечером.

– Где?

– На вечеринке, устроенной миссис Ингл в честь моего мужа.

– Это было что-то типа прощальной вечеринки?

– Да, сэр.

– В тот вечер ваш муж сел на поезд?

– Да, сэр.

– И вы тоже сели на тот же поезд?

– Да, сэр. Изначально планировалось, что я провожу мужа до Пасадены. Но в последний момент он попросил меня проехать с ним до конечного пункта.

– Это не имеет значения, – сказал Роджер Фаррис. – Я просто пытаюсь установить время и место разговора. Кто присутствовал при вашем разговоре?

– С обвиняемым?

– Да.

– Только он и я. То есть вокруг находились и другие люди, но он отвел меня в сторону.

– И что он вам сказал?

– Он признался, что набрал долгов, играя в карты, и что он не мог позволить себе уклониться от их уплаты. Он завяз достаточно глубоко, и ему нужно отдать деньги, или он окажется в опасном положении. Ему уже пригрозили, что придет человек за деньгами – наемный бандит, головорез, который изобьет его до полусмерти. Одним словом, ему требовались деньги.

– Он просил денег у вас лично?

– Нет. Он просил меня заступиться за него перед моим мужем, когда мы поедем на поезде, и уговорить мужа предоставить обвиняемому двадцать тысяч долларов.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Роджер Фаррис к Мейсону.

– И вы обратились к вашему мужу с подобной просьбой, когда сели на поезд? – спросил Мейсон.

– Не тогда. Позднее.

– Насколько позднее?

– Понимаете, мистер Мейсон, предполагалось, что я сойду с поезда в Пасадене, но в последний момент Гатри попросил меня и дальше поехать вместе с ним. Он признался, что чувствует себя как-то неуютно, что у него предчувствие, что что-то должно случиться. В общем, он попросил меня не сходить с поезда.

– Вы так и сделали?

– Я возражаю. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом. Это никак не относится к разговору, по которому давала показания свидетельница. Мы с радостью предоставим мистеру Мейсону возможность допросить эту свидетельницу касательно всех фактов, связанных с разговором с обвиняемым. Но любой разговор, который в дальнейшем имел место между этой свидетельницей и ее мужем, является несущественным, недопустимым в качестве доказательства и не имеющим отношения к делу.

– Возражение принимается, – постановил судья Кадвелл.

– А вы фактически сошли с поезда в Пасадене? – спросил Мейсон.

– Я возражаю. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом.

– Я разрешаю этот вопрос, – заявил судья Кадвелл. – Я намерен предоставить защите все возможности для подробного перекрестного допроса. Вопрос о том, что свидетельница говорила своему мужу, – это одно, но обстоятельства, окружающие разговор, допустимо представить. Отвечайте.

– Конечно, нет! – воскликнула миссис Балфур.

– Разве вы в тот вечер не были в мотеле «Берлога»?

– О, ваша честь, – запротестовал Роджер Фаррис. – Цель задаваемых вопросов вполне очевидна. Это попытка запутать рассматриваемые аспекты. Это также клевета на свидетельницу. Не имеет значения то, что она делала. Она давала показания только касательно одного разговора.

– Она заявила, что села на поезд со своим мужем, – заметил судья Кадвелл. – Суд готов проявить всяческое снисхождение к защите. Я разрешаю вопрос.

– Конечно, нет, – гневно посмотрела она на Мейсона. – И вы не имеете права задавать мне подобные вопросы, мистер Мейсон. Вам прекрасно известно, что я не делала ничего подобного.

– Вы помните, как ваш муж звонил мне из Тихуаны?

– Естественно.

– Вы находились тогда вместе с ним?

– Да.

– Это происходило, когда обвиняемого судили за непредумышленное убийство – несчастный случай на шоссе?

– Это было в день после суда, то есть это был день суда, но после того, как судебный процесс завершился.

– И вы сели на самолет в Тихуане?

– Да, я арендовала самолет в Тихуане, и меня доставили в Эль-Пасо. В Эль-Пасо я пересела на другой самолет и прилетела сюда. Да.

– И вы на следующее утро встретились со мной?

– Да.

– И вы находились вместе со своим мужем, когда он звонил?

– О, ваша честь, – встал со своего места Роджер Фаррис. – Все повторяется снова и снова. Вот что значит дать послабление во время перекрестного допроса. Я не знаю, что планирует доказать адвокат защиты, но мы хотели бы ограничиться простой констатацией фактов. Я возражаю против заданного вопроса на основании того, что перекрестный допрос ведется не должным образом, это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу.

– Я намерен разрешить ответ на один этот вопрос, – постановил судья Кадвелл. – Я сам считаю, что мы сильно отошли в сторону, но это может иметь отношение к пристрастности свидетельницы, которую нельзя исключать. Вопрос состоял в том, находились ли вы, миссис Балфур, вместе со своим мужем, когда он в тот день звонил мистеру Мейсону?