Дело о полку Игореве - [33]

«Подозрительный интерес. Неспроста он это», — подумал Богдан; но мысль была какая-то вялая и бесцветная. Проплыла снулой рыбой и тут же перевернулась бледным, неубедительным брюхом кверху. Как-то не укладывалось в голове, что человек, который только что говорил: «пальчик вот сюда-а-а…» и вообще виртуозно и донельзя дружелюбно махал смертоубойными продуктами кузнечного дела у тебя и у твоего испытанного друга под самым носом, может тут же кривить душой.

Потом нихонец и его спутник направились в сторону улицы Больших Лошадей, а Баг и Богдан — к Проспекту Всеобъемлющего Спокойствия, где у дома Бага остался его цзипучэ.

— Знаешь, еч, — каким-то просветленным голосом проговорил Баг, — ни один разговор не заменит такого вот свидания в тренировочном зале. За эти два часа я узнал преждерожденного Люлю гораздо ближе. Прекрасный боец, прекрасный!

Богдан поглядел на друга.

— Спасибо тебе, еч, — сказал он, поправляя шапку на еще влажных после душа волосах, — спасибо.

— За что? — Баг уже протянул было руку к дверце повозки.

— Что привел меня сюда, — отвечал Богдан. — Это было очень… поучительно.

— Что ты, еч, — Баг повернулся к нему с широкой улыбкой. — Не стоит! Я рад, что… — Он осекся: откуда-то сверху раздался трубный кошачий рев.

Апартаменты Багатура Лобо, 21-й день восьмого месяца, первица, день

На столе — небольшая пластиковая банка, закрытая плотной крышкой с маленькими отверстиями для воздуха. На крышке — полукруглая пластиковая ручка. Довольно длинная ручка. Внутри почти доверху — вода.

В воде, упершись в стену, плавно извивается в бесконечном стремлении куда-то плыть непонятная розовая лента, украшенная равномерными темными поперечными полосками.

— Гм… — пробормотал Богдан и ткнул пальцем в прозрачную стенку банки. На розовую ленту это не произвело впечатления: она продолжала куда-то скользить с поразительным упорством.

В комнате появился Баг с красным махровым полотенцем в руках; из полотенца торчала всклокоченная морда Судьи Ди: зеленые глаза демонически сверкали, длинные усы стояли дыбом. Кот взглянул на Богдана и банку с розовым существом, плывущим в бесконечность, и издал резкий, богатый чувствами мяв.

— Сейчас, сейчас, хвостатый преждерожденный! — Баг опустил кота на пол и убрал полотенце. Судья Ди яростно дернул хвостом, и умильно наклонившийся к нему Богдан вздрогнул: лицо ему словно окатили из деревенского водораспылителя; кот внимательно посмотрел на Бага, тщательно встряхнул правой лапой, а потом принялся ее вылизывать.

— Я его вымыл, — сообщил Баг, — ибо приятель мой был неимоверно грязен. Интересно, где он шлялся?

— А что сюцай? — спросил Богдан. — Он дома?

— На звонки в дверь по-прежнему никто не отвечает, — развел руками Баг.

— Все это очень странно, — пробормотал Богдан. — Ты не находишь?

— Еще как нахожу. Не просто странно. Подозрительно.

Судья Ди закончил с передними лапами, плюхнулся на ковер и переключился на задние.

— Как я тебя запачкал… — покачал головой Баг, ехидно глядя на него.

Кот был найден на террасе Баговой квартиры; собственно, кто кого нашел — вопрос оставался открытым. Ибо Судья Ди, вне всякого сомнения, полагал, что это он нашел Бага, и никак иначе, ведь именно он с риском свалиться высунулся за ограду террасы, разглядел внизу хозяина и подал ему недвусмысленный звуковой сигнал, благодаря которому Баг, а за ним и Богдан задрали головы и стали всматриваться вверх, где и увидели-таки ярко-рыжую морду. «Котик… — пробормотал Богдан. — Еч, ты же говорил, что он ушел неведомо куда?» Вместо ответа Баг устремился к лифту. Богдан с трудом поспевал следом.

Судья Ди сидел на террасе перед закрытой дверью; шерсть его свалялась и висела какими-то неопрятными клочьями, но выглядел он спокойным и даже, скорее, довольным. Ровно морской волк после шторма: мол, потрясло изрядно, чуть всю душу не вывернуло, что и говорить, — зато какая романтика, три якоря мне туда и туда…

А рядом с Судьей лежала на боку эта самая банка; из дырочек в крышке неторопливо сочились прозрачные капли, а внутри извивалось нечто длинное, розовое и весьма омерзительное.

— И что сие значит? — Баг сложил полотенце и приблизился к Богдану и к банке. — Как думаешь, еч? — Богдан не ответил. — Судья Ди, где ты это взял?

Кот безмолвствовал, вылизываясь.

— Я бы сказал, что это очень похоже на пиявку, — с некоторым сомнением в голосе наконец отозвался Богдан. — Но для пиявки она очень, ну очень странная.

— Да… — протянул Баг, вглядываясь в розовое существо. — Здоровенная. У нас не водится. Такая как тяпнет…

— Драг еч, пиявки не бывают такого цвета! Где ты видел розовых пиявок, да еще с полосками?

— Ну, полоски, положим, у пиявок бывают… — Баг поднял банку и потряс ее. Розовая лента на мгновение сбилась с направления и ритма, а потом сориентировалась и поплыла с усиленной энергией. — Но наши пиявки — они черные, и на них более светлые полоски, а когда они крови насосутся, полоски становятся заметнее. — Баг поставил банку обратно на стол. — Определенно пиявка: видишь, у нее присоска на… гм… голове?

— На конце, — веско уточнил Богдан. У него отчаянно болели потянутые непривычными движениями мышцы, и потому мыслил он на редкость парадоксально. Баг покосился на него, но от комментариев воздержался. Судья Ди завершил мероприятия по первичному наведению чистоты и, подойдя к напарникам, привлек к себе внимание вполне привычным «мрр».