Дело о подсвечниках Расты - [18]

Книг в кабинете было маловато, и все, по большей части, развлекательного характера, но зато лежали они где попало и как попало – в обычаях милорда Квентина было оставить книгу там, где он заканчивал ее читать. В большинстве своем, страницы этих книг были несколько потрепаны в начале, а от середины и почти до конца имели тот первозданный вид, который они получили, сойдя с типографского станка. У милорда Квентина далеко не всегда хватало терпения на то, чтобы прочитать книгу целиком, часто он бросал чтение на середине; но, стоит отдать ему должное, как бы ни скучна оказывалась книга, конец его интересовал всегда, а потому пропустив большую часть повествования, он переходил сразу к финальным главам, чтобы узнать, чем все-таки закончилось дело.

Впрочем, в комнате было чисто. Слугам хотя и запрещено было прикасаться к вещам милорда, переставлять и перекладывать их с места на место, поддерживать комнату в чистоте вовсе не возбранялось, так что ежедневно сюда приходила горничная и сметала пыль, а по средам и субботам устраивала влажную уборку.

Милорд Квентин занял место на тахте, оббитой сиреневым плюшем, и погрузился в изучение нового романа господина Сильвио Амаранта, посвященного, судя по всему, путешествию к Драконовым Островам[11]. Однако почитать ему не дали – минут через десять в дверь кабинета постучали, и на пороге возник дворецкий Эоринов, Эривисей.

– Милорд, прибыл лорд Алис Товуэлл, просит его принять, – доложил он.

Милорд Квентин, увлеченный чтением, лишь отмахнулся.

– Пусть его примет кто-нибудь из кузин, – сказал он, перелистывая страницу. – У меня совершенно нет времени на все эти расшаркивания.

Надо сказать, в описываемое нами время Эоринмир был почти пуст. Отец милорда с его матерью отправились в свадебное путешествие, а, вернее сказать, в археологическую экспедицию. Что касается дяди милорда – лорда Люсьена Эорина, его жены – леди Лидии Эорин, двух их старших дочерей – миледи Лорителлы и миледи Лилиан, а также вдовы покойного лорда Лиота Эорина – леди Арнаэль Эорин, то все они предпочитали проводить самое жаркое время года в загородном имении семьи, которое располагалось километрах в десяти от Ицкарона. Так что сейчас милорд Квентин являлся, де-юре и де-факто, главой ицкаронских Эоринов, что никакого удовольствия ему не доставляло. Как не доставляло это удовольствия и окружающим.

– Это никак не возможно, милорд, – ответил Эривисей. – Во-первых, миледи Лазурика еще не вернулась из института, а миледи Лориэлла четверть часа назад отправилась к модистке и обещалась быть поздно вечером. Во-вторых, это не визит вежливости, лорд Товуэлл хочет видеть именно вас. Сказать ему, что вы нездоровы, милорд?

– Скажи ему, что я пьян, – ответил милорд Квентин. – Скажи ему, что я принимаю ванну из рассола. Передай ему, что я… погоди, как ты сказал? Лорд Товуэлл?

– Точно так, – подтвердил дворецкий.

Милорд Квентин резко захлопнул книгу и поднялся на ноги.

– Как же я упустил такой вариант? – пробормотал он себе под нос.

Милорд Квентин прошелся вперед и назад по кабинету, ненадолго задержавшись у венчецианского зеркала в тяжелой посеребренной раме, которое честно отразило в себе его задумчивую физиономию.

– Проводи его в малую гостиную, – распорядился он, наконец, – и передай, что я сейчас приду.

Эривисей поклонился и исчез из комнаты, а милорд Квентин выждал три минуты, снова посмотрел на себя в зеркало, поправил завязки на вороте рубашки, которая, к слову, была совершенно не эльфийского покроя, и отправился вслед за своим дворецким.

– Добрый день, лорд, рад вас видеть, – чуть поклонившись, поприветствовал он гостя – высокого светловолосого эльфа, узкоплечего, осанистого и стройного. Лорд Товуэлл уже начал седеть, однако это было единственным признаком надвигающейся старости, и если бы не седина, лорда вполне можно было бы принять за ровесника милорда Квентина.

Сейчас лорд Алис Товуэлл был несколько взволнован. Впрочем, чтобы заметить это, надо очень хорошо уметь разбираться в эльфах. Милорд Квентин в эльфах разбирался превосходно, так что по легкому беспорядку в кружевных манжетах лорда и выбившейся из его прически светлой пряди сделал верный вывод.

– Добрый день, милорд, – лорд Товуэлл вернул поклон, точную копию поклона милорда Квентина. – Весьма рад, что застал вас дома, милорд.

– А я собирался завтра к вам, – солгал милорд Квентин. – Думаю, нам есть о чем поговорить, мой лорд. Впрочем, гораздо лучше будет, если этот разговор состоится раньше, чем позже. Присаживайтесь в это кресло, прошу вас. Выпьете что-нибудь? Морс, сидр, минеральная вода? Если желаете, я попрошу принести нам холодного чая…

Ответ лорда Товуэлла почти шокировал милорда Квентина, которого сложно было чем-то удивить.

– Благодарю вас, милорд. Если можно, бокал вина, – попросил тот.

***

– Я навещал одного своего старого друга, – сказал Амарант. – Он живет здесь, неподалеку. Ходил со мной по морям; так же, как я, получил ранение во время Четырехдневной войны, и, так же, как я, вышел в отставку. Теперь у него своя коптильня, жена и две дочери. Он-то и рассказал мне о том, что тут случился пожар. Вы же знаете этот город, Эрик – в августе тут совершенно ничего не случается, слишком жарко. А мне, как журналисту, становится почти невозможно найти что-нибудь для газеты. Пожар – это хоть что-то.