Дело о нижней юбке - [7]

— Что она вам рассказывала о себе? — поинтересовался я.

— Очень мало.

— А мне показалось, будто вы сказали, что были близкими подругами и доверяли друг другу тайны.

— Да, говорила. Только боюсь, я ей рассказывала о себе намного больше, чем она — о себе.

— Мисс Эллисон вам когда-нибудь рассказывала о том, что пела в танцевальных ансамблях на Западном Побережье?

— Нет.

— Никогда не говорила о музыке и музыкантах?

— По-моему, нет. — Айрис Педрик озадаченно посмотрела на меня. — Знаете, это очень странно. Я отчетливо помню, что Надин говорила, будто всегда хотела побывать в Калифорнии. Она рассказывала, что относится к тем людям, которые ни разу в жизни не бывали западнее Джерси, и что ей всегда хотелось посмотреть, как выглядит остальная страна.

— Вы знаете, откуда она?

— Она никогда не говорила об этом, но из ее слов я поняла, что она родилась здесь, в Нью-Йорке.

— Вы знакомы с ее мужем?

— Я и не знала, что у нее есть муж.

— Когда Надин сдавала вам свою квартиру, она оставляла дверь открытой или давала вам ключ?

— Сначала я звонила ей, чтобы узнать, свободна ли квартира. Потом приходила. Надин давала мне ключ и уходила.

— Вы со своим другом приходили туда вместе?

— Нет. Отдельно.

— А как вы возвращали ключ Надин?

— Кто-то из нас встречался с ней в условленном месте в условленное время и возвращал ключ.

— А вы когда-нибудь встречались с другими клиентами Надин Эллисон?

— Нет.

— Все это очень важно, миссис Педрик.

— Я это поняла.

— Что-нибудь можете сказать о друзьях Надин, о ее родственниках? Она когда-нибудь говорила о них?

— Нет.

— В это трудно поверить, — покачал я головой. — Вы хотите сказать, что за все время вашего знакомства она никогда не…

— Я говорю вам правду, — перебила меня миссис Педрик.

— Вы знаете человека по имени Марти? Он — друг Надин.

— Марти? Нет, кажется, не знаю.

— А Клиффорда?

Она на несколько секунд задумалась, потом покачала головой.

— Придется сообщить вам, что Надин Эллисон мертва, — неожиданно произнес я. — Ее убили.

Эти слова произвели на Айрис Педрик примерно такой же эффект, как если бы я назвал ее самым оскорбительным именем, которое только можно придумать. Она отпрянула от меня с искаженным от ужаса лицом, в глазах, пристально вглядывающихся в мои, застыла мольба.

— Надин? — прошептала Айрис. — Надин убита? Этого просто не может быть. Кто ее убил?

— Это я и пытаюсь выяснить, — ответил я. — Мне не хочется задавать этот вопрос, но я вынужден это сделать. Вы не знаете, кто бы мог желать ее смерти?

Плечи Айрис подавленно опустились.

— Нет. Не могу даже представить, что кто-то мог не любить ее и желать ей смерти.

— Она когда-нибудь жаловалась на неприятности?

— Нет, никогда.

— Говорила когда-нибудь об угрозах?

— О Боже, нет! Кто мог угрожать такой девушке, как Надин?

— Хотел бы я знать. Если бы я знал, кто, то у меня мог бы появиться хоть какой-то след, ведущий к ее убийце. — Я ненадолго замолчал. — А сейчас попытайтесь вспомнить, миссис Педрик, хоть что-то, имеющее пусть даже отдаленное отношение к этому убийству. Ну, скажем, вы могли что-то слышать или видеть, но это показалось вам тогда пустяком. Буду благодарен за любую информацию о Надин Эллисон.

— Нет… разве вот только история с вором…

— С вором?

— Но это произошло довольно давно. Думаете, это важно?

— Не просто думаю, а уверен!

— Ну, это произошло, когда я целую ночь провела на квартире у Надин. Мой друг…

— Вы провели там целую ночь?

— Да. Надин куда-то уехала на уикенд и предложила нам оставаться у нее на квартире хоть всю ночь.

— Одну минуту, — остановил я ее. — Когда это было?

— Около трех недель назад. Нет, наверное, почти месяц. Около трех часов Эдди пришлось уйти, а я осталась в постели. Не знаю, сколько точно времени прошло после его ухода. Внезапно я проснулась и увидела человека. Сначала я подумала, что это Эдди. Было темно, и я решила включить свет и что-нибудь сказать, но тут же поняла, что у него маленький фонарик и слишком широкие для Эдди плечи. Я… я была в таком ужасе, что не могла даже закричать.

— Как выглядел этот человек?

— Я не видела его лица. Единственное, что могла разглядеть в темноте, это очертания фигуры. Наверное, я все-таки зашумела, потому что он внезапно развернулся и бросился к кровати. Направил фонарик прямо мне в лицо, и с той минуты я вообще ничего не могла увидеть. Луч фонарика ослепил меня.

— Что произошло дальше?

— Он быстро двинулся к кровати, держа в другой руке какой-то нож. Я заметила его, потому что на него упал луч света, и он блеснул. Потом он поднял нож над головой, и я поняла, что он собирается…

— Что его остановило?

— Не знаю. Я была парализована от ужаса.

— Вы хотите сказать, что он просто поднял нож или что там у него было в руке, подержал какое-то время над головой, потом опустил и ушел?

— Он стоял у кровати, наверное, с полминуты. Он был… ну, знаете, что-то типа бормотал про себя.

— Что он сказал?

— Не знаю. Говорил он не по-английски.

— А вы не знаете, какой это был язык?

— Насколько я могу судить, какой-то из славянских.

— Не могли бы вы сказать хотя бы немного поточнее? Славян очень много, и они живут на огромных территориях.

— Простите, — извинилась миссис Педрик, — но больше я ничем не могу вам помочь. Я не разбираюсь в языках, мистер Селби. И даже если бы разбиралась, то в ту минуту я была не в том состоянии и настроении, чтобы выяснять, на каком языке он говорит. — Она сделала небольшую паузу. — У меня сложилось впечатление, что он удивлен и… не знаю, как это еще по-другому назвать… чем-то разочарован. Я едва могла дышать от страха, лежала и думала, как жалко, что я не могу произнести ни звука и не могу предложить ему взять все, что он захочет, а меня оставить в покое.