Дело о кониуме - [2]

— Не волнуйтесь, я спасу Петю, а если надо, то найду настоящего убийцу.

Дом Вербиных был построен по типичному для поселка проекту. Центром кирпичного здания служила гостиная, из которой вели четыре выхода: на террасу, к главному входу, нижней спальне, оттуда же поднималась лестница на второй этаж. Раньше внизу спали старшие Вербины, одну из верхних комнат занимала Петина сестра, а в другой, Петровой, обычно, бывая в гостях, ночевал Сергей.

Но в тот день за разговором Сергей так набрался водки, что заснул прямо в гостиной на кушетке у телевизора. У дачного поселка имелась одна ахиллесова пята, зато какая… Комары! Уже часам к пяти утра кожа Сергея горела, зудела, чесалась, а уши превратились в локаторы, вращающиеся и ловящие тихий, но пронзительный писк ночных агрессоров.

Чертыхаясь, Ершов поднялся и вышел из дома. Свежий утренний ветерок отгонял ночные эскадрильи, и, усевшись в кресло-качалку, Сергей облегченно вздохнул.

Луг начинался прямо за участком — с террасы видны были кроны огромных редких дубов и ясеней. Солнце только собиралось проснуться, но край неба уже был отчеркнут ровной линией, делящей его на два поля, голубое и розовое.

Дышалось легко. Ершов потянулся и начал вспоминать то, что узнал вчера вечером. '

Месяц назад Дарье Пироговой исполнилось двадцать лет. Родители ее работали в Анголе, а Даша обитала здесь с бабушкой. Юбилей отпраздновали в городе, а на следующий день, оставив бабушку убирать квартиру, Дарья с компанией приехала на дачу. Прикатил и ее однокурсник Николай Яковлев — сын обкомовского секретаря. В ту же ночь между ним и Петей произошла ссора, разозленный Николай ушел с пироговской дачи. С тех пор никто его живым не видел. Однако обнаружилось это не сразу. Родители Николая навещали тогда заграничных друзей-марксистов, и только когда они вернулись домой, забили тревогу.

А потом в дело вмешалась погода. Если бы стояло вёдро… Как бы все обернулось? Но жара была страшная, болотца обмелели, и втиснутое под корягу тело Николая Яковлева оказалось на поверхности. Через день к Вербиным нагрянула милиция, Петра арестовали и обыскали дачу.

Ершов грустно вздохнул. Мало того, что ему хотелось помочь Петру, он даже обещал это сделать. Но если бы Сергей знал как?

Поселок еще спал. Сергей вышел на дорогу и побрел к даче Пироговых. Когда-то Ершов знал Дашу, но тогда она была совсем крошкой, а десять лет разницы представлялись непреодолимым барьером. Пироговы жили в противоположном, верхнем ряду домов. Сергей долго с улицы осматривал участок, виднеющееся за яблонями здание, а потом возвратился к Вербиным и прошел через их двор. Ключа от общей калитки у Сергея не было. Он медленно потопал к тому болотцу, где нашли тело убитого.

Сразу за забором шли две тропинки. Одна, нависая над оврагом, уходила вдоль дач направо, вторая спускалась вниз, на мостик, к которому сбегались дорожки от десятка дач. Перебравшись через овраг, Ершов зашагал по протоптанной в траве пыльной тропе. Она виляла, словно пьяная, но Сергей знал характер луга: срежешь чуть в сторону, думая укоротить путь, ан нет, уткнешься в яму, низину, топь. Вскоре он нашел, что искал. Со стороны, метров с трех, никто и не подумал бы о том, что где-то совсем рядом притаилось болотце, наоборот, почва здесь поднималась вверх, а на самой вершине предполагаемого холма тянулись к небу два старых дуба, но, приблизившись к ним вплотную, вы вдруг замечали покрытую ряской и водяными лилиями промоину метра три в диаметре. Долго стоял Ершов в задумчивости.

После завтрака Сергей еще раз расспросил Валентину Михайловну о подробностях:

— А вы не знаете, каким оружием убили Яковлева?

Валентина Михайловна вздохнула:

— Разве они о чем-то говорят, они только сами спрашивают.

— Следователи?

— Ну да. Но когда у нас был обыск, забрали обе пилы, и еще говорят, что у бедного покойного на шее страшная рана. Должно быть, его пилой зарубили, но это я могу только предполагать. Вот завтра на допрос вызывают, может, что-то выведаю. Я ведь и адвоката уже наняла, но и он мне ничего не говорит, хоть бы отец вернулся, а пока лишь на тебя надежда.

— А у вас в поселке раньше убийств не случалось?

Валентина Михайловна на мгновенье задумалась:

— Два, да нет, уже три года назад Гришу Ермолаева убили.

— Гришу? — удивился Ершов, знавший парня в детстве.

— Да. И убийц не поймали.

— Это тоже на лугу случилось?

— Нет. Возле самого шоссе. Он с девушкой по лесу гулял, а на него свора хулиганья налетела. Девушку изнасиловали, она хоть жива осталась, а его изуверы так изуродовали, что смотреть было страшно, не тело, а сплошной синяк. Вася Ермолаев — отец Гриши — тогда чуть с ума не сошел, поседел за пол года.

— А девушка?

— Петя рассказывал, — Валентина Михайловна всхлипнула, — бедняжка потом от нас совсем уехала. Она была полуеврейка. После этого случая ей сразу же визу дали.

— Валентина Михайловна, хочу посоветоваться. Как вы думаете, ничего, если я для начала навещу Дашу Пирогову и Ермолаева?

— Что ты? Возьми электрическую пробку, я ее у Васи брала. Он у нас человек незаменимый, до органов на заводе парторгом работал, и починить все может, и любая мелочь у него в запасе есть. Так ты зайди к нему и отдай от меня пробку. А Дашеньку не бойся, они… Что за напасть-то на нас… — Вербина вздохнула. — Они… Понимаешь, Сережа, мне казалось, что Петя на ней жениться собрался. Даша тоже сейчас страдает, конечно, не так, я — мать, но…