Дело о колокольчиках - [11]
Все еще длившееся недомогание Роба ограничило его светскую жизнь. Но Линда неизменно оказывалась на верхней палубе, когда бы Роб ни выгуливал собаку.
Хотя Острандер и пытался нарушить заведенный ею порядок, Линда упрямо его придерживалась. И вскоре Лобо привычно ждал ее появления и радостно вилял хвостом при звуке ее шагов.
Позднее, когда Роб окончательно окреп и снова стал чувствовать себя как прежде, он с радостью отметил, что Линде всегда удавалось выкроить время для него.
За день до прибытия в Нью-Йорк Роб Трентон подошел к клетке; на палубе возле нее его уже ждала Линда.
— Это просто чудо, что ты сумел сделать с собакой за короткое время, Роб! — сказала она.
Роб жестом подозвал к себе пса:
— Собакам необходимо любить и быть любимыми. Собаки способны на безграничную верность. Собачий характер таков, что им постоянно нужно изъявлять любовь, поэтому они бывают очень преданными.
Линда задумчиво на него посмотрела.
— А разве то же самое не относится и к женщинам?
— Не знаю. Я никогда не был женщиной.
— Но ты не был и собакой, — парировала Линда.
— Ну, — ответил он, — собак я неплохо изучил.
— Сдаюсь, — она удивленно улыбнулась, — ты победил.
Они вместе прошлись по палубе. Псу больше не нужен был поводок, он все равно не отходил от Роба ни на шаг.
— А что произойдет, когда мы прибудем в Нью-Йорк и доктор Диксон заберет Лобо? — спросила Линда.
Роб весело взглянул на нее:
— Не думай, что я столь жесток. Я не стал бы приручать собаку, если бы такое могло произойти.
— И что же будет?
— Доктор Диксон подарил пса мне. Мы с ним подружились.
— Но это очень дорогая порода.
— Все зависит от того, что понимать под этим. Многие были бы не прочь выложить изрядную сумму за собаку с такой родословной, экстерьером и умом, а иные предпочли бы приобрести полностью обученную собаку.
— Пес еще не полностью обучен?
— Не в моем понимании.
— Доктор Диксон — любопытный человек. Он очень замкнутый и одновременно приветливый. Никто не знает точно, чем он занимается. Я слышала, что он специалист в какой-то загадочной отрасли медицины, но никто так и не разузнал в какой? Может быть, тебе он рассказывал?
— Судебная медицина, — пояснил Роб.
— Что это такое?
— Юридическая медицина. Медицина, имеющая касательство к нарушению закона и судебным разбирательствам.
— Убийства? — спросила Линда.
— Разное. Впрочем, сам Диксон не любит об этом говорить. Люди могут не так понять. Раз он не поделился с остальными пассажирами, было бы лучше, если бы и ты ничего никому не рассказывала.
— А когда мы вернемся домой, ты снова займешься своими собаками?
— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела мой дом, — серьезно сказал Роб, — увидела моих собак и… ну, я надеюсь, ты не исчезнешь из моей жизни? Ты живешь в Фалтхевене…
— Я бы с удовольствием посмотрела, как ты работаешь со своими подопечными, — поспешно перебила его Линда. — У меня есть твой адрес. Ты позволяешь приезжать к тебе любопытным?
— Я бы очень хотел, чтобы ты приехала ко мне.
— Роб, она неожиданно повернулась к нему, — у тебя есть машина?
Он рассмеялся:
— У меня есть старый помятый фургон, в котором я перевожу собак, но он не совсем прилично выглядит.
— Тебя кто-нибудь встречает… в порту?
— Нет, а что?
Она торопливо объяснила:
— Я только что получила телеграмму. Моя друзья будут встречать меня на машине, и я еду с ними. Хочешь поехать домой на моем автомобиле? Перевезешь весь свой багаж и…
— Отлично, — обрадовался Роб, — если это не причинит тебе неудобств.
— Конечно нет. Я заберу вещи и поставлю автомобиль в гараж, а ты просто уедешь на нем. Только тебе придется заправиться, бак почти пустой.
— Я перегоню его куда…
— Не надо его перегонять, — возразила она. — Оставь пока у себя, а я приеду за ним. Через несколько дней я буду проезжать неподалеку от тебя. Ты ведь будешь дома?
— Скажи когда, и я обязательно буду дома.
— Не надо. Не жди меня специально, Роб. Но я… — Она замолчала и недовольно нахмурилась, заметив Мертона Острандера, который, слегка наклонившись из-за качки, шел к ним по палубе.
— Всем привет! — сказал он. — Как сегодня собачка?
— Спасибо, хорошо, — ответил Роб.
— Мы с Робом беседовали, — тихо произнесла Линда.
— Я так и понял, — жизнерадостно откликнулся Острандер, — и совершенно уверен, что ты забыла о состязании по пинг-понгу.
— А что такое?
— Мы с тобой должны были начать игру пять минут назад, — напомнил Острандер, выразительно постукивая пальцем по циферблату наручных часов. — Состязание уже подходит к финалу…
— Да ну его, твое состязание! — отмахнулась Линда. — Я спущусь позже.
Он покачал головой:
— Так нельзя, Линда. Стол на это время оставлен нам. Второй матч уже завершен. Все должно быть готово к финальным играм, которые начнутся в половине третьего.
Она чуть поколебалась, едва скрывая раздражение.
— Ну хорошо! — решила она. — Предупреждаю, я буду безжалостна.
