Дело о «карикатурах на пророка Мухаммеда» - [161]

Пока он сидел в тюрьме, его родственники связались с представителями исламского движения, инициировавшими судебный процесс. Они передали им сожаление Шейха, что его слова восприняли как оскорбление ислама. На его извинения генеральный секретарь Абдул Вахид Касми, согласно "Нью-Йорк Таймс", ответил: "Даже если кто-то лишь наполовину осознает, что совершает, когда говорит против пророка, он должен умереть… Сожалеть — недостаточно. Даже если человек сожалеет, он все равно должен умереть".

Несмотря на отвод ряда свидетелей и допущенные процессуальные нарушения, суд состоялся, и в августе 2001 года Шейха приговорили к смертной казни. Вердикт выносился в атмосфере запугивания защитников обвиняемого. Следующие два года Шейх провел в изоляции в камере смертников в Равалпинди без доступа к книгам, газетам и лекарствам от диабета. После длительного рассмотрения апелляции верховный судья приказал пересмотреть дело из-за допущенных первой инстанцией процедурных нарушений. В то же время никто из адвокатов не стал защищать Шейха из страха перед репрессиями со стороны исламистов, так что ему пришлось взять все в свои руки.

Друзьям удалось пронести в тюрьму законы, чтобы он мог подготовиться. Обвинение безуспешно пыталось превратить процесс в суд над еретиком, и в конце концов Шейха признали невиновным. Впоследствии он рассказывал, что во время подготовки к защите его вдохновляла речь Томаса Мора из фильма "Человек на все времена" (1966), основанного на одноименной театральной постановке. Мор, занимавший влиятельный пост лорда-канцлера при Генрихе VIII, в 1532 году оставил эту должность, чтобы не потакать королю, решившему развестись с женой, которая не могла родить ему наследника. Вместо нее король хотел взять в жены сестру своей любовницы. Несмотря на давление, Мор отказался идти на компромисс со своей совестью и нарушить обещание, данное им римско-католической церкви. Его арестовали и позднее казнили. "После смерти вас будет ждать рай, ибо вы поступали по совести, а меня — ад, ибо я пошел против нее. Вы пойдете со мной — за компанию?" — спросил в фильме Мор своих обвинителей.

В действительности он сам не брезговал присуждать еретиков к сожжению на костре. В первые годы английской Реформации благодаря Мору казнили нескольких протестантов, и окажись он судьей в процессе против Шейха, скорее всего, без колебаний осудил бы его на смерть. Конечно, Мор и сам пошел на смерть ради веры, но у него она была тесно связана с нетерпимостью, как и у тех, кто стремился лишить жизни Юнуса Шейха.

В конце 2003 года Юнус Шейх втайне от всех был освобожден из тюрьмы. Как и афганцу Первезу Камбакшу, чтобы избежать самосуда исламистов, ему пришлось скрываться, и в конце концов он принял решение уехать в Европу, где получил убежище в Швейцарии. В Пакистане самосуд над гражданами, обвиняемыми в богохульстве, считается в порядке вещей. Одних обвиняют во время заключения, других— после оправдания или до того, как полиция отреагирует на заявление. Адвокатам, защищающим богохульников, угрожают смертью, а ушедшего на пенсию судью, который оправдал одного из них, в середине 1980-х застрелили прямо на улице города Лахор.

Примерно в то же время в богохульстве обвинили христианского рабочего-строителя из Карачи, который якобы сказал какому-то мусульманину, что если он хочет узнать правду об исламе, то ему следует прочитать роман Салмана Рушди "Сатанинские стихи". Обвиняемый все отрицал, но его осудили на шесть лет тюремного заключения, где исламисты безнаказанно совершили на него покушение. В другом случае трое заводских рабочих избили до смерти своего коллегу-индийца, обвинив его в богохульстве. Все они были арестованы, но никому из них не было предъявлено обвинение в убийстве. Вместо этого они были осуждены за то, что не сообщили о богохульстве в полицию. По словам одного из пакистанских борцов за права человека, в его стране еще ни разу никого не осудили за убийство богохульника. Напротив, в полицейских участках по всей стране их принимают как героев, если вдруг кто-то из свидетелей или выживших в результате покушения обратился за помощью.

Богохульство рассматривается в Пакистане как одно из наиболее тяжких преступлений. Поэтому когда летом 2007 года британская королева произвела Салмана Рушди в рыцари за его вклад в развитие литературы, ее решение вызвало резко отрицательную реакцию в стране. Министр по делам религии Мухаммед Иджаз-уль-Хак, сын диктатора Зия-уль-Хака, который в 1980-х годах вел политику ужесточения наказаний за богохульство, сделал такое заявление в отношении терактов в Великобритании и других странах Запада: "Если кто-то взорвет себя, он будет считать свои действия оправданными. Как мы можем победить терроризм, если тех, кто совершает богохульство, на Западе награждают?"

Этот комментарий примечателен тем, что раскрывает суть политической культуры, где богохульство — преступление без жертвы — приравнивается к терроризму. То же самое произошло, когда в 2008 году подверглось теракту датское посольство в Исламабаде. Впоследствии Аль-Каида распространила заявление, что это была месть за "карикатуры на пророка Мухаммеда" и что организация намерена продолжать теракты, пока Дания не принесет извинения. Именно таких слов и следовало ожидать. Интересно, что и посол Пакистана в Дании, комментируя теракт, который унес жизни шести человек и покалечил тридцать, высказала мнение в духе международных террористических организаций, собственно, как и министр по делам религии. Вину за теракт она возложила на газету "Юлландс-Постен". "Не только пакистанский народ чувствует себя оскорбленным действиями вашей газеты. Я хотела бы знать, удовлетворена ли она тем, что совершила и к чему это привело?" — спросила Фаузия Муфти Аббас у репортера "Юлландс-Постен".