Дело о «карикатурах на пророка Мухаммеда» - [149]

Помимо ссылки на пункт 2 статьи 20 Международного пакта о гражданских и политических правах, на основе которого в законодательство внедряются положения о негативных высказываниях в отношении вероисповеданий, ОИК приложила значительные усилия, чтобы добиться приравнивания оскорбления религии к расизму. В интервью газете "Юлландс-Постен" генеральный секретарь ОИК Ихсаноглу сформулировал это требование так: "Мы считаем, что подстрекательство к религиозной ненависти является новой формой расизма. Западные учреждения, изучающие исламофобию, сходятся во мнении, что она еще хуже, чем расизм. На практике их различить трудно, однако именно физическое и духовное притеснение, с которым мусульманские иммигранты ежедневно сталкиваются в западных странах, очень мешает им реализовать свои права и свободы".

ОИК желала изменить те статьи международных конвенций, которые защищают свободу слова и запрещают расизм, чтобы при оскорблении какой-либо религии было невозможно сослаться на свободу слова и чтобы уголовное преследование за расизм, которое государства обязывались ввести в юридическую практику, также включало оскорбления религии. Согласно статье 4 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, страны должны были объявить "караемым по закону преступлением всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти, всякое подстрекательство к расовой дискриминации", а также запретить "организации и всякую другую пропагандистскую деятельность, которые поощряют расовую дискриминацию и подстрекают к ней, признавая участие в таких организациях или в такой деятельности преступлением, караемым законом".

Последствия такого развития событий трудно было предугадать. Приравнивание оскорбления религии к расизму предусматривало необходимость принятия странами ЕС законов, которые запрещали бы "карикатуры на пророка Мухаммеда". Кроме того, оставался открытым ряд вопросов. Следует ли считать оскорблением ислама разрыв с этой религией и должны ли европейские страны рассматривать отступничество так же, как и мусульманские? Может ли требование к мусульманам соблюдать западные светские законы восприниматься как оскорбление их религии? Казалось, эти вопросы не имеют никакой связи с нашей действительностью, и лишь немногие могли себе представить, что такое может когда-либо произойти в Европе. Однако если фетву Хомейни, по словам Кенана Малика, за два десятилетия усвоили многие европейцы, согласившиеся с тем, что ислам нельзя оскорблять ни при каких обстоятельствах, наверное, можно предположить, что распространение радикальных идей запрета на оскорбления, пусть даже и не в Европе, ничем не ограничено.

Весомой причиной успеха ОИК в ООН стало то, что после реформирования Комиссии по правам человека в 2005 году и создания Совета по правам человека персонал этих органов набирался не на основе состава ООН 1948 года, а в зависимости от текущего количества стран-членов. Ведь организация постоянно расширялась за счет бывших колоний, получивших независимость в 1950-1960-х годах, и бывших советских республик, получивших независимость после распада СССР в 1991 году. Азия и Африка вместе заняли двадцать шесть из сорока семи мест в Совете по правам человека, и поскольку отдельные регионы зачастую голосовали блоками, западным странам стало значительно труднее получать поддержку своим инициативам.

Насколько серьезно следует относиться к попыткам ОИК воспользоваться слабостью существующих конвенций о правах человека и ее стремлению ввести новые положения, которые отменили бы такие основополагающие права личности, как свобода слова и вероисповедания? Являются ли существующие резолюции чем-то большим, чем декларация о намерениях, просто слова на бумаге, которые не побуждают никого к действию? Скептики считают, что они прискорбны как таковые и портят имидж ООН, однако не могут всерьез угрожать свободе слова и вероисповедания в странах, где граждане пользуются правами личности.

Энн Элизабет Майер полагает, что к деятельности ОИК в рамках ООН следует относиться серьезно. Такого же мнения придерживаются сотрудники неправительственных организаций в Женеве, с которыми я общался после карикатурного скандала. Они отмечают, что оскорбление чести и достоинства религии стало частью системы ООН. По их словам, резолюции организации — не просто слова на бумаге, которые не ведут ни к каким последствиям, а документы, на основе которых строится работа ООН: составляются отчеты, где повторяются понятия и формулировки, проводятся конференции, выдаются рекомендации и вырабатываются планы действий. Представители ОИК могут прийти к Верховному комиссару ООН по правам человека и сказать: "Недавно принята еще одна резолюция, которая осуждает оскорбление религии и призывает страны принять законы, вводящие ответственность за нарушения подобного рода. В связи с этим хотелось бы знать, что Верховный комиссар собирается делать в рамках борьбы с оскорблением религии".

По словам Энн Майер, в период с 1999 по 2009 год ОИК удалось создать впечатление, что мир обязан бороться с "оскорблениями религии", причем данному термину в скором времени должны присвоить статус одного из принципов международного правозащитного законодательства. Поэтому, когда Дания и другие либерально-демократические государства в не столь отдаленном будущем выступят в ООН против оскорбления религии как принципа, противоречащего свободе слова, ООН, со ссылкой на новую конвенцию, отвергнет эту критику, назвав ее защитой особого западного варианта прав и свобод человека, который не имеет ничего общего с универсальными правами человека.