Дело о «карикатурах на пророка Мухаммеда» - [132]

Политическое сознание Мариам Намази проснулось в 1994 году во время съемок документального фильма, когда она познакомилась с марксистом иранского происхождения Мансуром Хекматом и его идеями в лагере для беженцев в Турции. Ее соотечественник и ровесник Афшин Эллиан еще в молодости активно участвовал в политической борьбе на их родине в Иране. Он находился под влиянием старшего брата, который после непродолжительного участия в экстремистских религиозных движениях стал активистом левого крыла. Когда в 1979 году разразилась революция, Эллиану исполнилось тринадцать лет, он и большинство его соратников не очень хорошо представляли, ради чего проводят акции протеста. "Во время ежедневных демонстраций мы кричали, что хотим свободы, но если бы кто-то спросил меня, в чем она состоит, я бы не смог убедительно ответить, как и мои старшие товарищи", — говорит Афшин Эллиан.

Мы сидим в его офисе в Лейденском университете. За окнами серый январский день 2009 года. Лейден — уютный городок в Южной Голландии с каналами, узкими переулками и ста пятнадцатью тысячами жителей. Эллиан работает на юридическом факультете местного университета с 2003 года, защитив диссертацию о деятельности комиссии по здравоохранению в Южной Африке после упразднения режима апартеида. Ему уже исполнилось сорок два. Копна его густых черных волос словно выточена из эбенового дерева, маленькие очки то и дело съезжают на нос, и через равные промежутки времени Эллиан вежливо спрашивает, не буду ли я против, если он закурит еще одну сигарету. Во время разговора обнаруживается, что Эллиан любит посмеяться, несмотря на всю свою серьезность.

Чтобы добраться до его офиса, мне сначала пришлось пройти через стеклянную дверь с электронным замком и объяснить цель своего визита двум телохранителям, которые сопровождают Эллиана на работу. Такие меры безопасности пришлось принять, когда в 2005 году после убийства Тео ван Гога Эллиан призвал интеллектуалов высмеивать ислам, сделав его предметом шуток, художественного и философского исследования, как это произошло с христианством. "Я призываю всех художников, писателей и людей с высшим образованием прекратить дискриминацию ислама. Когда по телевизору и в сотнях театров будет высмеиваться ислам и когда интеллектуалы начнут более критически высказываться об этой религии, мусульмане поймут, что такое толерантность. Террористы могут запугать и уничтожить небольшую группу критиков, но не могут убить сотни настроенных таким образом людей, — написал Эллиан 6 ноября 2004 года в газете "Фолькскрант". — Друзья! Давайте атаковать бордели и камеры пыток Мухаммеда и Аллаха, там вы найдете богатый источник вдохновения. Давайте, мои соратники, положим ислам на операционный стол философии! Или же останется открытым вопрос, сколько еще смертей должно вынести наше общество".

Угрозы смертью не заставили себя долго ждать, и далеко не все нидерландские сатирики, редакторы и интеллектуалы согласились последовать призыву Эллиана, который прекрасно понимал их мотивы. Он сам ощущал стойкое нежелание заниматься исламом, однако его отношение изменилось после терактов в США, которые потрясли западный мир. Когда Эллиан и его жена, уроженка Афганистана, в 1989 году приехали в Нидерланды как беженцы, он потратил много сил, чтобы выучить нидерландский язык, получить юридическое и философское образование и осознать, что же именно не так с исламской революцией дома в Иране. Все это ему пришлось отложить, когда Нью-Йорк и Вашингтон подверглись атаке террористов. "У меня не было никакого желания изучать ислам, я стал европейцем, однако все изменилось одиннадцатого сентября. "О нет, — подумал я, — я снова на Ближнем Востоке". У меня было такое же ощущение, как после иранской революции, будто меня снова взяли в заложники радикальные мусульмане. Это было ужасно".

Афшин Эллиан вырос на севере Ирана в 1970-х. В семье он был младшим из семи детей. Его отец, офицер в отставке, не любил исламских священнослужителей, но был по-своему религиозен. Каждую пятницу он водил детей в свою собственную "мечеть" — местный кинотеатр, где вместе с Голливудом в качестве гида семья отправлялась в далекие страны. Как результат, у Эллиана сформировалось космополитическое мировоззрение, за что он глубоко благодарен своему отцу.

Отец погиб в автокатастрофе спустя несколько месяцев после революции 1979 года. Последующие годы стали драматичным периодом в жизни семьи Эллиана, принеся ей много боли. Вместе со своими соратниками по левому крылу Эллиан часто принимал участие в демонстрациях за свободу, но никто из них не представлял, как ее достичь. Молодое поколение не понимало идей Маркса, не видело разницы между взглядами философа в молодости и в более зрелом возрасте. Они не знали, что происходило в Китае, Советском Союзе и на Кубе. В отличие от европейского левого крыла 1970-1980-х, их контакты с окружающим миром были ограниченны. Они не понимали суть конфликта между Востоком и Западом и слишком слабо владели английским, немецким или французским языком, чтобы самим разобраться в ситуации. "Мы страстно желали свободы, но не знали, в чем она состоит. Именно об этом сейчас идет дискуссия в Европе, поскольку мусульмане оказались в той же ситуации, что и жители Ирана в 1970-1980-х. Многие из них не понимают, что свобода включает и возможность других выражать несогласие с тем, во что они верят, и критиковать чужую идеологию и культуру", — объяснил Эллиан.