Дело о говорящем попугае - [19]

— Она что, часто… ммм… советуется с вами? — спросил я. Не похоже, что Мэри Берд верит в предсказания.

— Ну нет, не очень, — несколько смущенно ответила мадам Кларис. — Мэри не совсем понимает то, что я делаю. Она подсмеивается надо" мной. Но когда она была в отчаянии — из-за Перси, вы знаете, — она попросила помощи именно у меня. И я помогла, ведь так?

У нее был такой довольный вид, что мы все согласно закивали. Даже я.

Том остановился у входа в две большие смежные комнаты и устремил вперед горящий взгляд: над камином в первой комнате висела картина "Ярмарка в Рейвен-Хи л л".

— Разве она не великолепна? — вздохнула мадам Кларис.

— Девушка в белом платье просто прелестна, — сказала Лиз.

Мадам Кларис кивнула:

— Вы только что говорили с ней, разве вы не поняли? Это Мэри, когда ей было пятнадцать. В той же шали, что и сегодня.

Ришель была потрясена.

— Теперь ясно, почему она так сильно любит картину, — медленно заметил Элмо. — Понятно, что она хорошенько подумала, прежде чем согласиться отдать ее на время.

— Мы лучше пойдем, — быстро сказал я. Мне бы не хотелось, чтобы Мэри Берд передумала.

Мы возьмем картину в пятницу и вернем в воскресенье. Нам останется только сидеть в своих павильонах на ярмарке и загребать деньги. И мне это нравилось.

Глава XVI ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗ

Миссис Дриск-Хаскелл всем своим видом демонстрировала восхищение "Ярмаркой в Рейвен-Хилл", хотя было ясно, что она вся кипит.

Нам, детям, удалось то, чего не смогла она, — такую пилюлю непросто проглотить. Стараясь справиться с раздражением, она потоком изливала на нас имена гостей, приглашенных ею на выставку. Все это были богатые и знаменитые деятели культуры и, разумеется, все ее близкие друзья. Так она говорила.

На следующей неделе развернулась такая рекламная кампания, о какой Цим и не мечтал. Телевидение, радио и газеты — все твердили о картине Селуина Берда и о нем самом. Внезапно все, абсолютно все, узнали о ярмарке в Рейвен-Хилл.

До среды мы трудились в садике мадам Кларис, а в четверг я направился в компьютерный центр к закрытию, чтобы отдать деньги за "Камеру смертников I–IV".

Джейми уже приготовил для меня дискеты в плоском пакете из коричневой бумаги, но не захотел отдавать их мне в магазине. Пришлось ждать, пока он закончит работу. И только после того, как мы отошли на пару кварталов, он вручил мне пакет.

Я отправился домой с дискетами в кармане куртки и тайком пронес их в свою комнату. Меня не оставляло чувство вины. Я убеждал себя, что компьютерное пиратство не такое уж и преступление, пусть даже мама с папой думают иначе.

Никакой инструкции, разумеется, не прилагалось: копии-то пиратские. Во многом мне пришлось разбираться самому. А игры были сложные. И все же я отлично провел время.

Все складывалось замечательно. Шли каникулы. У меня была новая компьютерная игра. Все считали меня просто героем, ведь я уговорил Мэри Берд дать нам картину. Все твердили моим родителям, что всегда знали, какой я необыкновенный. Ярмарка откроется в субботу, а Джейми и его шеф уже все организовали для компьютерного павильона. Деньги просто рекой потекут.

Более того, вопреки предсказанию мадам Кларис никто из тех, кто мне дорог, не умер от болезни, даже от попугайной лихорадки. Чего еще можно желать?

Только бы не грянула беда.

Но, разумеется, она грянула.

В пятницу мама повезла Тома, Лиз, Санни и меня на Бельведер-стрит за картиной. Мама осталась в машине, а мы прошли по дорожке и постучали в дверь.

Нам открыла мадам Кларис с попугаем на плече.

— Привет, чао, симпатяга, — сказал он мне. Потом закивал остальным: — Привет, привет, привет.

— Вот видите, он с вами знаком, поэтому теперь говорит: "Привет". Разве не умница? Входите. Мэри наверху, ждет вас. Поэтому я здесь. Входите и берите картину. Я скажу, что вы пришли.

Том ринулся в комнату облизываться на картину. Мадам Кларис с Перси стала подниматься по лестнице. Санни, Лиз и я последовали за Томом.

Он глядел на картину, заложив руки за спину.

— Ну хватит, Мойстен. Выставка закрыта. Нам пора идти. Берись за один край, а я…

— Погоди минутку, — сказал Том странным голосом. — Здесь что-то не так. Это не та картина.

Мы подошли ближе.

— Что значит "не та картина"? — спросила Санни. — Разумеется, это та картина. Я видела ее тысячу раз.

— Ты видела репродукции, — уныло объяснил Том. — А здесь должен быть оригинал. Но его здесь нет. Селуин Берд эту картину не писал. Это копия. Подделка.

Санни принялась рассматривать картину вблизи, приподнявшись на цыпочки.

— Почему ты так думаешь? — спросила она.

— Не могу объяснить. Она какая-то безжизненная. И мазки более небрежные, чем у Селуина Берда. Это не его работа. Копия. Оригинал, видимо, украли, а на его место повесили копию. То же было с картиной Доубелла два года назад. И Дрис-дейла в прошлом году.

Минуту мы стояли, глядя на картину.

— Том, ты, наверное, ошибся, — наконец проговорил я.

— Я не ошибся, — мрачно отозвался Том.

Мне стало нехорошо.

— Что же нам теперь делать? — очень тихо спросила Лиз.

— Я считаю, нам нужно взять ее и забыть об этом разговоре, — предложила Санни. — В конце концов, Мэри Берд сказала, что эта картина настоящая. А уж она-то знает.