Дело о двойниках - [5]

– Думаю, в месяц уложусь. Начать можно сегодня.

– Сразу?

– А зачем откладывать?

– Допустим, все будет так, как ты говоришь. – Арбен колебался. – Но если все-таки Альва меня настигнет?

– Альва глуп, запомни это. Его логическая схема примитивна, как дважды два. Собственно, и схемы-то никакой нет, только настроенность на резонанс. Поэтому тебе будет легко избегать его. Старайся всегда быть в ровном настроении, тогда Чутье Альвы притупляется. Чудак, да ты забудешь о всех твоих заботах! И даже о главной… – Не договорив, Ньюмор умолк.

– Но в случае встречи… – тихо произнес Арбен. Он не расслышал последней фразы Ньюмора.

– Должен же ты чем-то платить за то, что приобретаешь.

Арбен задумался. Воображение рисовало перед ним радужные картины. Предложение Ньюмора сулило райскую жизнь по сравнению с нынешней. Издерганные нервы Арбена превратятся в стальные нити. Так обещал Ньюм, а Арбен верил ему.

Боже, неужели он не будет просыпаться по ночам в холодном поту, неужели не будет по пустякам доводить себя до белого каления, ссориться с товарищами, чуть не кидаясь на них с кулаками? Неужели не будет испытывать желания перегрызть глотку пассажиру, наступившему ему на ногу в переполненном вагоне подземки? Мыслимо ли подобное блаженство! Да за него и впрямь ничего не жалко!

– А как все это выглядит с точки зрения физики? – спросил Арбен. – Только не пытайся разыграть меня. Я как инженер тоже кое-что соображаю.

– Законченной теории я еще не придумал. Но это в конце концов не так уж важно. Суть в том, что в твоих нервных клетках, нейронах, как у всякого неврастеника, создались устойчивые вихревые биотоки. До сих пор эти токи не могли обнаружить – так они малы. Мне удалось это сделать. Тебя надо растормозить, снять эти токи, парализующие энергию.

– Это возможно?

– Мой Альва, как я говорил тебе, соткан из антивещества. Мне удалось сконструировать эту систему из античастиц, полученных на Брукхейвенском ускорителе. Плотность Альвы ничтожна. Грубо говоря, он состоит почти из вакуума.

– Нечто вроде разреженного туманного облака?

Ньюмор нетерпеливо кивнул.

– Ты мне покажешь Альву?

– Только когда согласишься передать ему свои недостатки.

– Мы беседуем целый вечер, а для меня многое в таком же тумане, из которого состоит твой Альва. Почему, например, он не может столкнуться и аннигилировать с любым прохожим на улице?

– Очень просто: Альва окружен защитным полем, – пояснил Ньюмор, пуская колечко дыма.

– Зачем же я должен его избегать? – Арбен сделал на слове «я» ударение.

– Ты – другое дело. Альва будет твоим двойником, вернее – антидвойником. А в результате… Видел, как магнит притягивает железо? Вот так Альву будет влечь к тебе.

– Но защитное поле…

– Оно при вашем сближении исчезнет, растает. Тут уж ничего не поделаешь, – Ньюмор развел руками.

Инженер опустил голову.

– Тебе нечего бояться, Арби! – воскликнул Ньюмор. – Ведь Альва – это не человек, преследователь, враг и так далее. Это не больше чем облачко, которое испытывает к тебе безотчетное влечение. Альва как бы вберет в себя всю твою неуравновешенность. Это будет твой Санчо Панса, верный оруженосец, на зыбкие плечи которого ты возложишь багаж, угнетающий твой дух. Альва – это губка, которая впитает…

– А нельзя ли его запереть? – перебил Арбен. – Тогда лис нечего бояться случайной встречи…

– Это все равно, что запереть тебя самого, – пояснил Ньюмор. – Площадь, по которой ты можешь перемещаться, в точности равна площади, по которой имеет право свободно перемещаться Альва. Если Альва замкнут в камере, то и ты сможешь ходить только по площадке, равной площади этой камеры. Все остальное для тебя будет запретной зоной. И только если для Альвы открыт весь город – значит, город открыт и для тебя.

Арбен закашлялся.

– Кстати, как это ты представляешь себе практически – запереть Альву в камеру? – спросил Ньюмор.

– Как обычно. Точно так, как запирают в тюрьму преступника.

– Должен тебя разочаровать. Альва, с его ничтожной плотностью, сможет проходить сквозь стены. Нет, не через любые, – добавил он, заметив движение Арбена. – Я дам тебе несколько листов ионизированного пластика, и ты обклеишь стены своей комнаты. Ну, а на улице…

– Я придумал! – сказал Арбен, и лицо его просияло. – Сделаю из пластика костюм… – Он глянул на Ньюмора и осекся: тот медленно покачал головой.

– Знаю, пластик прозрачный, – неуверенно продолжал Арбен, – но это не беда. На худой конец можно сделать из пластика подкладку к костюму…

– Ничего не выйдет, Арби, – сказал Ньюмор, и в голосе его Арбен явственно уловил сожаление. – Пластик обладает защитным свойством, только когда укреплен в строго определенном положении. Костюм из него не сошьешь. В лучшем случае – несгибаемый скафандр вроде тех, какими в старину пользовались водолазы, опускавшиеся на большую глубину.

– Можно сделать подкладку из мелких пластинок, соединив их между собой.

– Пластик нельзя дробить.

– Почему?

– Потому что каждая пластина, по сути, представляет собой единую цепную молекулу.

– Ну и что? Молекулу можно расщепить…

– Да пойми же ты наконец! – взорвался Ньюмор. – Сколько раз можно повторять? Человек за все должен платить. Ничто на этом свете не дается даром, Таков, если угодно, основной закон природы, который забыл открыть сэр Исаак Ньютон. Мне ничего не остается, как исправить его ошибку. – Ньюмор прошелся по комнате. – Ты что же, – продолжал он, как бы отвечая на собственные мысли, – хочешь быть счастливым просто так? Не получится, брат.