Дело о бюловском звере - [35]
Он шел, раздвигая облака. Он на небесах, это очевидно.
Легко и свободно. За спиной крылья. Махнуть ими и взмыть в просторы рая.
Только глотать больно. Отчего это? Ах, конечно, душа помнит обиды, причиненные телу. Что-то ведь произошло, что-то стряслось, иначе почему он здесь?
Вдруг облака разверзлись, свет померк. Иноземцев стал падать. Стремительно несся вниз, прохлада сменилась жаром. В нос бил невыносимый запах уксуса. Темно, как в могиле. То ли в ад провалился, то ли еще куда. И не человек он теперь, а сгусток свободно парящей энергии. Вот и все, что осталось от настоящего Иноземцева.
Сердце стеснилось. Надо же, а ведь он все еще надеется, что жив и бредит. Он собрался с силами и попытался разглядеть, где находится. Белый потолок, белая занавеска, окно, через которое пробиваются лучи солнца. Он поднялся, вышел в коридор, добрался до спальни больного генерала, увидел и воспитанницу, роняющую горькие слезы, и отчаявшуюся Натали Жановну, и печального Саввича. Сновала прислуга, все были заняты какими-то спешными приготовлениями. Иноземцев вырвался к фонтану.
Усадебный двор был полон урядников, людей в мундирах и в штатском. Были здесь и сиделки из богадельни. Потом вдруг пронесли длинный черный ящик, Ульяна пробежала за ним в слезах. Толпа ринулась следом. Кто-то успел преставиться?
Все кругом говорили, ели, спали, доставали газеты, гуляли по саду — один доктор ни в чем не принимал участия. Никто не обращал на него внимания, даже Ульяна. Она целый день проплакала, спрятав лицо в ладонях. День сменился ночью, ночь — рассветом. Перед глазами доктора хлопали дверьми, его отталкивали, когда он пытался дать о себе знать, кое-кто даже проходил сквозь его тело. И снова они ели, спали, вставали, ходили. Иноземцев видел их, а они его нет. Ощущение это становилось все невыносимее. Неужели он умер? Стеснение в груди сменилось удушьем. Неужели целую вечность неприкаянной душе маяться? Иноземцев стал задыхаться.
И вдруг проснулся.
Минуту он переживал острейшее счастье, что это всего лишь сон. Наконец поднял руку и прикоснулся к губам.
— Улыбаюсь. Живой.
— Конечно, живой, слава тебе, царица небесная, — отозвался голос Саввича. Старик подскочил к кровати и, всплеснув руками, стал тараторить благодарственную всем святым, каких знал. Иноземцев насилу поднялся, с острой болью в горле ощутив головокружение и тяжесть в затылке. Ощупал череп, охнул — шишка с голубиное яйцо выдавалась и ныла невыносимо.
— Что произошло? Нет, погодите, я сам вспомню. Треснулся, видимо, где-то, но где? Постой, Саввчич, мне надобно самому вспомнить, иначе быть беде — память не восстановится. Итак, — протянул он и вдруг вспомнил, кого это «итак» ему напоминает. — Конечно, я был у исправника. У Делина.
— Да-с, задержали ваше благородие, — с видимым огорчением подтвердил камердинер. — Уж точно по ошибке, никак не иначе.
— По ошибке, — согласился Иноземцев, смутно припоминая, что были, кажется, убитая сиделка, револьвер Ларионова и долгая беседа с исправником в здании уездного управления. С трудом припомнил, что там же получил задание. Скривился: задание требовалось выполнить как можно незаметнее, так сказать, конспиративно. — Я, помню, заходил к его превосходительству. Осмотр проводил…
— Заходили-с, — еще энергичнее закивал Саввич. — Опыты проводили, даже водой облили. Потом вышли. Я простыни его высокопревосходительству сменил — и за вашим благородием. Уж очень ваше благородие были бледны и беспокойны. Хотел спросить, что осмотр показал, узнали ли что о неведомой болезни его высокопревосходительства аль нет. Спустился по лестнице, слышу — крик, шум. Неужто из оружейной залы опять, думаю. Призрак там, говорят, поселился, я вам не сказывал? Была у предка его высокопревосходительства жена заморская, из Италии. Убил он ее, демоном ревности обуянный. Вот, говорят, призрак теперь покоя не знает. Да странно как-то — сколько здесь живу, а тот появился только как барин женился на Натали Жановне. Невзлюбило ее почтенное привидение, так надо понимать. Хотя мне и не знать, что было до того, как я сюда с Ульянушкой прибыл. Я ведь ранее ее папеньке служил, Владимиру Францевичу, сыну брата младшего его высокопревосходительства, упокой господь его душу святую. Но ходит слух, — здесь Саввич перешел на шепот и склонился к самому уху Иноземцева, — будто барин наш в паралич впал, когда увидал это самое привидение.
Выпрямившись, он как-то странно сверкнул глазами и улыбнулся. А не служил ли Саввич камердинером у самого Бюлова, убившего итальянку? Не может быть!
— Но сам барин, — продолжал тот как ни в чем не бывало, — при мне об этом не заговаривали. Их высокопревосходительство беспокоит первым делом африканское проклятие. Именно в нем он видит зерно зла-с. Но что это я отвлекся? Да, последовал я, значит, за вашим благородием. Слышу шум из оружейной, будто что-то тяжелое обрушилось. Захожу, свечу — а посреди залы люстра чугунная лежит и вы рядом. Поднимаю глаза — у вашего благородия веревка на шее, глаза выпучены, язык на боку, словом, все как у повешенного. Удавку я освободил. Ясное дело, повеситься решили, а люстра старая, не выдержала веса и рухнула…
1888 год. Земской врач Иван Иноземцев не может наслаждаться спокойной жизнью в имении, да и женушка Элен все никак не может успокоиться и забыть свои фокусы и любовь к аферам. А тут еще выясняется, что изобретенный Иноземцевым препарат «лунаверин», который обладает необычными и отравляющими свойствами, Элен передала, шутки ради, одной крупной европейской фармацевтической компании. И скоро он выйдет под другим названием как микстура от кашля. Иноземцев не может допустить, чтобы яд попал на прилавки аптек по всему миру…
1887 год. Молодой земский врач Иван Иноземцев, чтобы поправить пошатнувшееся психическое здоровье после злоключений в имении Бюловка, переезжает в Париж, но и там не может избавиться от призраков прошлого и опасений за будущее. Несмотря на блестящую врачебную практику и лекции в европейском университете, Иван Несторович понимает, что тихой и безмятежной жизни во французской столице ему не добиться. Один из его студентов – внук самого Лессепса, гениального инженера и дельца, занимающегося проектом эпохи – прокладкой Панамского канала.
1892 год. Земского врача Ивана Иноземцева направляют в столицу Туркестанского генерал-губернаторства – Ташкент. Но добраться до нового места службы Иноземцеву не удается: его похищает шайка разбойников во главе с коварным басмачом Юлбарсом, приручившим настоящего тигра. По всему краю ходят слухи и легенды о набегах банды Юлбарса. Он жесток и безжалостен, умен и необычайно хитер, так зачем же ему среди оазисов и миражей пустыни понадобился обычный земский врач Иван Иноземцев? И как теперь ему справиться с новой напастью – эпидемией холеры, которая преследует местных жителей?..
1907 год. Бывшему адвокату Эмилю Гершину, вернувшемуся из длительного путешествия по Гималаям, предстоит разгадать загадку смерти доктора Иноземцева. Для этого ему придется столкнуться с жертвами экспериментов над искусственной жизнью, раскрыть тайну стеклянного склепа на острове Лонг-Айленд и даже принять участие в кругосветном ралли Нью-Йорк — Париж… И конечно, в деле не обходится без коварной и обольстительной авантюристки Ульяны-Элен Бюлов-Иноземцевой…
Убит высокопоставленный чиновник Министерства иностранных дел. Потом еще один, потом еще. Если прав скандально известный журналист Хинштам, который утверждает, что в высотке на Смоленской орудует маньяк, то как объяснить дерзкое похищение трехлетней внучки посла? Мастерски выстроенная интрига, неожиданная развязка, прекрасный литературный язык — все это детективы известной писательницы Марии Шкатуловой, уже снискавшей любовь читателей.
Две вечные конкурентки – в прошлом модели, а теперь жены богатых мужчин – вдруг решили стать писательницами. Эту идею им подбросил общий любовник Петр Рыжиков и даже подсказал сюжет – «убить» его в обоих романах. Но вскоре он погиб и в реальности, оставив странное завещание – половина состояния Рыжикова должна достаться той, чья книга выйдет раньше! Но на самом деле романы написали вовсе не светские дамы, а Карина Куницына, подрабатывающая в издательстве. Теперь ей угрожает опасность, ведь настоящий автор – она, а на кону огромные деньги…
После разрыва с богатым любовником бывшая модель Катя осталась абсолютно одна – без денег, без привычной комфортной и удобной жизни. Кто же теперь будет содержать ее? По всему выходит, что надо срочно искать либо нового «папика», либо работу. А пока можно прокатиться на престижный горнолыжный курорт, который недавно открыл Катин бывший, и посмотреть, кто же приедет на конкурс на самый оригинальный поступок. Кстати, призом за победу объявлен миллион долларов. А там, где водятся такие большие деньги, должны быть и солидные мужчины, способные зарабатывать и тратить кругленькие суммы.
Инга Белова и не думала, что ее коснется громкая история о суицидах, совершенных по приказу загадочных «кураторов» из социальной сети. Но ради памяти погибшего друга Олега Штейна ей пришлось вникнуть и в тайную жизнь людей в депрессии, и в сложные задания квестов. Отважная журналистка начинает собственное расследование.
Погожий день, типичная московская пробка, белый кабриолет, за рулем шикарная блондинка Зоя. Она лишь на секунду расслабилась под звуки любимой арии Моцарта… Зоя открыла глаза и ужаснулась: видавшие виды развалюха-«Жигули», сзади — белый кот с зелеными глазами, за рулем — неизвестная личность жуткого вида со всеми следами алкогольного отравления, при этом у девушки — дикая головная боль и полное отсутствие понятия о том, кто ты, откуда и что здесь делаешь… Недолгое пребывание в запущенном деревенском доме поставило девушку перед очень сложным выбором: играть по правилам тех, кто мнит себя кукловодами, или написать собственный сценарий…
Малика на распутье. Ее бывший криминальный покровитель по кличке Гриб велит убить местного олигарха Князева. Пять лет назад, когда семья бедствовала и Малика готова была пойти на панель, бандит вынудил девушку стать русской Никитой. А Князев когда-то спас от смерти ее мать, дав деньги на операцию. Пусть он сделал это походя, даже имя просительницы не запомнил, но знаменитая киллерша помнит добро. И принимает самое опасное решение…