Дело о босоногой принцессе - [23]

— Не знаю.

— Ох, не было печали. — Врач взял у нее улику и направился в ординаторскую. Лешка пошла за ним следом и увидела, как он положил банан на стол.

— Теперь ты видишь, что ничего Ромка не выдумывает, — попрекнула она подругу, вернувшись обратно. — Надо срочно выяснить, кто принес сюда эти бананы.

Сидя на кровати, две старушки тряслись в тревоге за Катерину.

— Что с ней? — вымолвили они разом.

— Ничего страшного. Что-то съела, — бодро ответила Лешка. — Скорее всего бананы оказались испорченными.

— Тогда их надо выбросить. — Серафима Ивановна заглянула в тумбочку.

— Эти есть можно. Они свежие, их мы с Катькой сегодня купили, — поспешила предупредить ее Лешка.

— Ох, как же нам с Катериной не повезло, — запричитала бабушка Анастасия. — Сначала я свалилась, а теперь она.

— Беда не приходит одна, — поддакнула Серафима Ивановна.

Тетка в синем байковом халате, шурша чем-то на соседней кровати, возразила:

— Нет худа без добра. Зато теперь вам веселее будет. Меня не сегодня-завтра выпишут, вот и скажете, чтобы ее на мое место положили.

— Я сейчас же попрошу об этом.

Лешка сорвалась с места и снова помчалась по коридору. Катька не отставала. Напомнив медсестре об освобождавшемся в палате месте, девчонки спустились вниз и подошли к окошку, в котором принимали передачи для больных.

— Скажите, пожалуйста, вы не помните, кто приносил бананы для Сташевской Анастасии Мариановны? Она в сорок четвертой палате, в токсикологии лежит, — обратилась Лешка к молодой медсестре.

— Тут столько народу ходит, — фыркнула та. — Разве можно всех запомнить?

— Ну, пожалуйста, постарайтесь. Вас об этом все равно спросят, потому что этими бананами человек отравился.

— Да ты что! — ахнула девушка. — А когда их приблизительно передавали и в чем? — Рано утром, в большом черном пакете. Девушка задумалась. Лешка уточнила:

— Ну, на нем еще квадрат такой желтый нарисован. Хотите, принесу, покажу? А записки почему-то не было никакой.

Приемщица вдруг лучезарно улыбнулась.

— Это был ее внук, Сергей.

— Вы что, спросили, как его зовут?

— Ну, сначала он спросил мое имя, а потом представился сам.

— А какой он из себя?

— Ну, такой… Высокий, симпатичный, молодой.

— А глаза? Глаза у него какие? А волосы? — нетерпеливо спросила Лешка.

— Глаза, кажется, синие, волосы темные. Я же говорю, симпатичный. А записку он не оставил, потому что сказал, что позже зайдет.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила Лешка и, отойдя от окошка, пожала плечами. — Зачем внуку понадобилось травить свою родную бабку? Если эти бананы так подействовали на Катерину, то Анастасия и от одного бы окочурилась.

— Да уж, нашей старушке много не надо, — кивнула Катька. — И что же теперь делать будем?

— Пойдем назад.

Они вновь поднялись на четвертый этаж и отыскали пожилого врача.

— Вы узнали, что в банане? — обратилась к нему Лешка.

— Так скоро дела не делаются, — ответил врач и посмотрел на стол. — Вот черт, а где же этот банан-то? Я ж его сюда положил. Или нет?

— Сюда, — подтвердила девочка. — Я видела.

В ординаторской находились еще двое врачей. Пожилая женщина с черными навыкате глазами и молодой полный мужчина, халат с трудом сходился у него на животе.

Пожилой врач обратился к коллегам:

— Тут лежал банан. Никто не видел?

Женщина покачала головой, а молодой мужчина быстро вышел из кабинета.

Лешка обратила внимание на открытую, стоящую у стола урну для бумаг. В ней лежала желтая, покрытая черными пятнами кожура.

Врач проследил за ее взглядом и в упор посмотрел на женщину.

— Кто съел банан? Та улыбнулась.

— Догадайтесь сами.

— Но он же отравленный! — испугалась Лешка. Женщина пожала плечами, а врач взял ее за плечи и подвел к выходу.

— Ладно, иди, разберемся.

— Но как же…

— Я же тебе сказал, иди.

— Ну, как хотите.

Удивляясь, почему врач не бьет тревогу и не бежит за молодым врачом, позарившимся на чужой продукт, Лешка вышла из ординаторской и наткнулась на знакомую светловолосую медсестру.

— Скажите, пожалуйста, как зовут врача, такого молодого и… упитанного, — подобрала она нужное слово. — Не знаю, как к нему обратиться.

— Никитенко Борис Иванович, — ответила девушка.

— А телефон ординаторской не подскажете? Мало ли что может случиться?

— Конечно.

Лешка записала номер и снова вернулась в палату, куда уже успели привести чуть живую Екатерину Тимофеевну.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила Катька.

— Неважно, — прохрипела женщина. — Отдыхать теперь буду.

— Только, пожалуйста, если вам принесут какую-нибудь передачу, ничего не ешьте и Анастасии Мариановне не давайте, — попросила Лешка.

— Мне пока ничего нельзя, да и она обойдется, — ответила Катерина и поинтересовалась: — Кому мы, старые, понадобились, чтобы нас травить? Да и кто нам, кроме внучки моей, передачу принесет?

— Ну, мало ли… Я просто так говорю, на всякий случай, — смутилась Лешка. — Мы к вам завтра придем. Серафима Ивановна, вы с нами?

— Подождите меня, пожалуйста, я сейчас выйду. Серафима Ивановна что-то зашептала на ухо бабушке Анастасии, а девчонки вышли в коридор.

— Ну не смогла же я прямо заявить, что на бабушку Анастасию покушается ее собственный внук, — предвидя Катькин вопрос, сказала Лешка.