Дело о бледном вампире - [42]

Друзья сошли на берег на закате. Последний день их пребывания в Воронеже подходил к концу.

Воздух был терпким и прозрачным, ветер прекратился, рукотворное море успокоилось, и растущие вдоль дамбы деревья как в зеркале отразились в воде.

Лешка взглянула на часы.

— Надо спешить, а то мама будет волноваться. До поезда каких-то три часа осталось.

— Успеется. Отсюда десять минут ходу, если иди в гору напрямик, — сказала Катька. — А вон там, поглядите, живет бабушка Сима. Видите, монастырь на солнышке светится?

Ромка задрал голову и посмотрел вверх, куда указала Катька.

Заходящее солнце позолотило купола церквей, верхушки высотных зданий, там и сям возвышающихся над горой.

— А красивый, однако, ваш Воронеж.

— Ты это только заметил? А я люблю сюда ходить. А хотите, я вам стихи прочту.

Не дожидаясь ответа, с одухотворенным лицом Катька продекламировала:

На доске малиновой, червонной,

На кону горы крутопоклонной,

Втридорога снегом напоенный

Высоко занесся санный, сонный,

Полуберег, полугород конный…

— Ну, как?

— Как в сказке, — сказала Лешка. — Это кто, Мандельштам?

— Он. Мы эти стихи в студии учили. И сюда с Мариной приходили. Это зимой было. Мандельштам тоже сюда ходил и таким видел наш город.

— Но теперь-то все не так, — возразил Ромка. — Кони только в парке и водятся. Никаких саней не осталось. И дома другие, и дороги…

— Ну и что? Закрой глаза и представь, как все было. Как вместо потока машин ползли в гору телеги, запряженные лошадьми, как светились окнами маленькие домики, над которыми вился печной дымок… А купола церквей сверкали, как и тогда… А вы видели старую колонку возле нашего дома? Около нее тогда подводы останавливались, и возницы поили лошадей водой из ведер. И потом, уже после войны, ребята садились на санки и от нашего дома скатывались до самой речки — водохранилище позже построили. Моя бабушка была тогда такой, как мы, и она тоже каталась на санях.

Ромка посмотрел на нескончаемый поток машин, несущихся с горы.

— Теперь, к сожалению, не скатишься.

— Теперь у нас и без того полно развлечений.

— Это точно.

Брат с сестрой бросили последний взгляд на Успенскую церковь, стоящую на берегу водохранилища, на огромную башню Ю.В. ж.-д. — символ города, на монастырь, где среди больших домов затерялся маленьких домишко бабушки Симы…

— Вот и кончились наши каникулы, — с грустью сказала Лешка.

Ромка вздохнул. Как же быстро идет время.

И вдруг кто-то положил руку на его плечо. Ромка оглянулся и остолбенел. Перед ним стояла Марина.

— Как вы здесь… Откуда?

— Мне Катюша позвонила, я хотела с вами на катере покататься, но не смогла выбраться. Вы довольны поездкой?

— Еще как! — От счастья Ромка не находил слов.

— Приезжайте опять. Может быть, еще какой-нибудь клад отыщем, — весело сказала Катька.

— Приедем. Мы теперь обязательно к вам приедем!

ЭПИЛОГ

А еще через пару дней Ромка с Лешкой сидели в уютной кухне Дарьи Кирилловны и пили зеленый чай из огромных глиняных кружек. Рядом, на стуле, лежала кучка золотых монет.

— Такое чувство, что мы не уезжали, а все, что с нами случилось, было во сне, — сказал Ромка. — А вы, Дарья Кирилловна, как в воду смотрели, когда говорили о Мандельштаме и о всяких других воронежских достопримечательностях. Мы ведь и в самом деле на экскурсию ходили по тем местам, где он когда-то жил.

— И не жалеете, что время зря потеряли? — прищурилась Дарья Кирилловна.

— Нет, что вы. Он и впрямь хорошие стихи писал. И был смелым и мужественным человеком.

— Вы сами такой вывод сделали?

— Ну да. Раз он Сталина не испугался.

— Смелый, мужественный… Это слишком простые определения. Он, как никто другой, трезво оценивал эпоху, но не умел и не хотел к ней приспосабливаться. Потому-то и был настоящим Мастером. В тяжелейшее время он был свободен в мыслях и стихах. «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Так говорил Эрнест Хемингуэй, кумир прошлого века. Это высказывание, как никакое другое, применимо к Мандельштаму. — Она вздохнула и улыбнулась. — Значит, вам понравился Воронеж?

— Офигенно понравился! Ведь там… — Ромка хотел сказать, что в этом городе есть такая актриса, как Марина, но удержался. — Там еще конь Алмаз есть. В парке. Но коней мы в предпоследний день видели. А до того все клад искали. Спасибо вам, что вспомнили о письме и дали его нам.

О кладе брат с сестрой рассказали Дарье Кирилловне в первую очередь, как только пришли.

Она посмотрела на червонцы.

— Но вовсе не думала, что вы найдете клад. Я показала вам письмо лишь для того, чтобы вы захотели туда поехать. Сознаюсь: в то, что монеты находятся в доме тети Симы, я нисколечко не верила.

— А мы вам поверили и потому их нашли! — воскликнул Ромка.

— Да еще и с приключениями.

— А вы поможете бабушке Симе найти могилу ее мужа? — спросила Лешка.

— Конечно, помогу. И даже съезжу вместе с ней в Болгарию, одна она так далеко не доедет. А со временем уговорю ее переехать к нам. Когда ей совсем трудно станет жить одной.

— А это ничего, что одну монетку я себе взял, на память, ну и чтобы все показывать, а другую… — Ромка замялся, — другую Марине отдал?

— Конечно, — сказала Дарья Кирилловна, — я думаю, вы имеете полное право на какую-то часть этих сокровищ.