Дело незадачливого жениха - [56]

— Где вы были в это время?

— Я как раз спустился в холл и направился к телефонной кабине. Я уже звонил жене раньше этим вечером, раза три или четыре, но никто не поднимал трубку. Я рассчитывал, что она будет дома где-то около десяти часов, и решил еще раз попробовать дозвониться.

— В это время вестибюль был освещен? — спросил адвокат.

— Нет, сэр.

— Не был? — переспросил Мейсон, явно удивленный этим обстоятельством.

— Нет, сэр, свет еще горел незадолго до десяти часов, пока женщина, управляющая гостиницей, не сдала последнюю комнату.

Мейсон, улыбаясь, произнес:

— Откуда вам это известно? Уж не хотите ли вы сказать, что она вам рассказала об этом впоследствии? Вы же не могли знать, почему освещение еще не было выключено.

— Вы правы, сэр, но я находился в вестибюле, когда был сдан последний номер. Молодая женщина, путешествующая одна, снимала комнату, и я услышал разговор между ней и управляющей гостиницей, которая сказала посетительнице, что это последняя комната в доме, и затем принялась запирать ящики в столе. Я видел, как она выключила свет.

— В котором часу это было?

— Это было… ну, я не знаю. Это было за несколько минут до десяти часов. Ох, возможно, за десять — пятнадцать минут или что-то около того. Я не могу точно сказать, в какое время это произошло. Но я находился там в районе десяти часов, поскольку решил попробовать дозвониться в десять часов.

— Так, — проговорил Мейсон, — по-видимому, вы действительно имели веское основание запомнить все события того вечера.

— Да, это так, сэр.

— Значит, свет выключили незадолго до десяти часов?

— Верно.

— И не оставили включенной ни одну лампу во всем вестибюле?

— Ох, да, там было оставлено ночное освещение. Но свет был довольно тусклым.

— Ясно, — проговорил Мейсон спокойным голосом. — Потом вы увидели этого мужчину, когда он выходил из соседней кабины. Верно?

— Да, сэр.

— При этом вы оставались в своей кабине?

— Да.

— Вы приоткрыли дверь и выглянули оттуда?

— Нет, я не делал этого, сэр.

— Но дверь была открыта?

— Нет, сэр. Была только небольшая щель.

— Вы не можете определить точнее?

— Нет, сэр. Могу сказать только, что это была небольшая щель.

Мейсон улыбнулся:

— Вы уверены в этом?

— Да, сэр, уверен.

— Если в двери была только небольшая щель, то для вас было бы возможным видеть что-либо только одним глазом, тогда как если бы щель была в несколько дюймов, вы могли бы смотреть двумя глазами. Так все-таки, как была приоткрыта дверь?

— Как я уже и говорил, это была только небольшая щель.

— Тогда вы могли видеть только фигуру человека, покидающего соседнюю кабину. Верно?

— Ну, в общем-то я с вами согласен. Я не заострял внимания на этом до сих пор. Думаю, я имел возможность видеть его только одним глазом.

— А этот мужчина, покинув кабину, двинулся по коридору по направлению к номерам?

— Нет, сэр. Он вышел через парадную дверь.

— Какую дверь?

— Входную дверь, которая ведет к месту, где стояли машины, и уехал.

— Как вы узнали, что он уехал? — поинтересовался адвокат.

— Ну, я точно не знаю, что он уехал. Просто я видел, как он вышел, а затем я услышал звук отъезжающей машины. А еще позже фары разворачивающейся машины осветили окна вестибюля. Машина описала круг и исчезла.

— А вы не видели этого мужчину еще раз, прежде чем войти в зал суда сегодня, чтобы дать показания?

— Да, сэр, видел.

— Где же вы его видели?

— Мне предложили опознать мужчину, содержавшегося в тюрьме.

— Там присутствовали еще какие-нибудь мужчины? — спросил адвокат. — Или вам показали только этого мужчину?

— Нет, сэр. Там был только этот мужчина. Но они сделали так, что ему пришлось пройти поблизости от меня, чтобы я смог разглядеть, как он идет, его походку, его осанку, ну и тому подобное.

— Таким образом, — спокойным тоном продолжал Мейсон, — вы узнали цвет одежды на этом мужчине и на том, что выходил из телефонной кабины? Это был коричневый пиджак?

— Похоже, коричневый. Я так думаю, сэр.

— А какого цвета были брюки?

— Темные.

— А галстук?

— Галстук у него был… дайте вспомнить… Нет, галстука в обоих случаях я не заметил.

— Значит, вы не знаете, был ли на нем галстук?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Потому что я ни разу не видел его спереди.

— А вы не заметили в его облике чего-нибудь необычного?

— Нет, сэр.

— На нем была шляпа?

— Я… я не могу вспомнить.

— Вы не помните, была ли на нем шляпа?

— Не помню, сэр.

— А вы не обратили внимания, какого цвета были у него носки?

— Нет, сэр, — ответил улыбнувшийся при этом вопросе Скенлон.

— Или какого цвета была рубашка? — не обратил внимания на его улыбку Мейсон.

— Рубашка, конечно, у него была… А вот цвет… нет, я не помню, сэр.

Так, — констатировал Мейсон, — вы опознали мужчину, которого вы видели только одним глазом, через щель в двери, в полумраке вестибюля, мужчину, которого вы никогда в жизни не видели до тех пор, пока полиция не указала вам на него в тюрьме и…

— Нет, сэр, это не так. Я сам указал на него полиции.

— В тюрьме?

— Да, сэр.

— Вы были там с полицией?

— Да.

— Другие заключенные присутствовали при опознании?

— Нет, был только он.

— И вы говорите, что полиция вам на него не указывала, — саркастическим тоном проговорил Мейсон. — Разве они не сказали, что собираются показать вам человека с целью провести опознание.