— Будь я адвокатом, — произнес Пол Дрейк, — я бы не представлял клиента, который мне лжет.
— Тогда бы у тебя было не слишком много клиентов, — заметил Мейсон, особенно в уголовных делах. Не знаю, почему так выходит, но, пожалуй, лишь один клиент из пятидесяти говорит тебе полную правду. Почти все клиенты, даже полностью невиновные и честные, пытаются подсластить факты так, чтобы они говорили в их пользу.
— Что ты собираешься делать? — спросил Дрейк.
— Боюсь, я все поставлю на подбитый глаз Эзекила Элкинса, — сказал Мейсон. — Если бы я мог устроить ему перекрестный допрос и придать особое значение его синяку, то я, возможно, заклеймил бы его как убийцу Джорджа Латтса. В противном случае мне придется вызвать обвиняемую для показаний перед присяжными, а когда я это сделаю, Гамильтон Бюргер ее прикончит.
— Больше выбора нет?
— Сейчас я больше ничего не вижу, — ответил Мейсон.
— Скажу тебе, Перри, что я не мог доказать, что Элкинс попал в какую-то автокатастрофу, но не мог доказать и обратное.
— Преимущество метода, которым я веду это дело, — сказал Мейсон, — в том, что присяжные начинают тебе сочувствовать. Они понимают, что ты не собираешься тратить впустую их время и время суда. Они поймут, что если я теперь устрою жесткий перекрестный допрос, то у меня для этого есть довольно веская причина, и они будут прислушиваться. В этом моя стратегия. Так должно быть. Пропустив предварительно всех свидетелей, я ухвачусь за Элкинса и тем самым произведу наибольшее впечатление на присяжных.
— А потом ты собираешься поставить обвиняемую перед присяжными?
— Зависит от того, чего я добьюсь от Элкинса, — ответил Мейсон. — Я могу вызвать серьезные подозрения у присяжных. Возможно, мне удастся не вызывать обвиняемую, хотя шансов здесь — один из тысячи.
— Я бы не хотел оказаться сейчас на твоем месте, — сказал Пол Дрейк. Мне это дело совсем не нравится.
— Мне оно самому не нравится, — признался Мейсон. — Но если ты играешь в карты, то тебе иногда не везет. И не стоит бросать карты только из-за того, что расклад не в твою пользу. Нужно пытаться… Нужно стараться в любом деле, которым занимаешься. Что ты разузнал о меткой стрельбе, Пол?
— То есть?
— Ну, обо всех наших участниках, какой у них опыт в обращении с пистолетами?
— Так, — сказал Дрейк, открывая записную книжку, — если тебе нужен список людей, которые могли промахнуться по Латтсу с расстояния в десять футов, то их можно пересчитать по пальцам.
— Кто это?
— Элкинс — это раз. Он никогда в жизни не стрелял из пистолета. Твой клиент — это два. Она говорит, что закрывает глаза, когда нажимает на курок. Она призналась в этом одной из своих подруг. Если хочешь заподозрить Рокси Клаффин, то она тоже плохой стрелок — предположительно. Энрайт Харлан вроде бы учил ее стрельбе, но она не преуспела, очевидно. С другой стороны, имеем Реджерсона Б. Неффса, который заявляет, что хорошо стреляет из пистолета, во всяком случае, стрелял в молодости. Имеем Энрайта Харлана, лучшего стрелка, Герберта Докси, выигравшего целую связку медалей в стрельбе из пистолета, и Клива Ректора, который называет себя очень хорошим стрелком.
Мейсон начал вышагивать по комнате:
— Кто сказал Латтсу, что меня наняла миссис Харлан, а, Пол?
Дрейк пожал плечами и сказал:
— Это довольно загадочно. Очевидно, он получил это по банковским каналам. Когда он с Докси пошел на ленч, он, конечно, еще ничего не знал. Потом ему пришла в голову мысль, он пошел к телефону там же в ресторане и позвонил кому-то, вероятно, знакомому в банк. Наверняка они проследили за чеком, который вы поместили на свой счет.
— Это противозаконно, — отметил Мейсон. — Это означало бы нарушение банковских правил.
— Я знаю. Но такие случаи бывают.
Мейсон снова начал ходить по комнате.
— Шеф, — заботливо сказала Делла Стрит, — кажется, вы собираетесь провести на ногах всю ночь, расхаживая по комнате и пытаясь все уяснить.
С каменным лицом Мейсон сообщил:
— Итак, мы имеем несколько составных звеньев мозаики. Некоторые из них подходят, а некоторые — нет. Я собираюсь переставлять их до тех пор, пока не найду подходящее сочетание.
— Какие результаты ты хочешь получить, Перри?
— Что делает Рокси Клаффин?
— В основном злорадствует. Она сейчас на седьмом небе, а Энрайт Харлан — овца, которую она ведет на бойню. Возможно, она планирует заключить договор о субаренде ее дома: уже начала его вычитать. Сегодня она вытащила из своего гаража какой-то старый хлам, свалила его в кучу, а потом вывезла.
— Какой хлам? — у Мейсона сузились глаза.
— Старые банки из-под краски, разбитый чемодан, табуретку, старые трубы, какие-то холщовые мешки, ящик металлолома и хлама.
— И где все это? — спросил Мейсон.
— На свалке. Мой человек следил, как она все это грузила, и все просмотрел после ее ухода: там ничего нет.
— Нам нужен весь этот мусор, — сказал Мейсон. — Где сейчас твой человек?
— Он сейчас отдыхает. Я могу вызвать его и…
— Черт возьми, Пол, — проговорил Мейсон, — в таком деле нет ничего незначительного. Забери этот хлам и привези сюда как можно скорее.
— О'кей. — Дрейк взглянул на часы и вздохнул.
— И эти трубы тоже. Что это может быть?
