Дело Логинова - [87]
– Вот поэтому так и вышло, что не думал!
– Расшифруй, – потребовал я.
Друг свел в кучу брови и нахмурился, вырабатывая мысль, и через мгновение выдал мне объяснение моей проблемы:
– Ты знаешь, это, конечно же, не моя мысль, я где-то ее прочитал… Но суть в том, что мы отталкиваем тех, кто в нас нуждается, и бежим за теми, кому мы не нужны – и это главная ошибка несчастных людей.
– Хочешь сказать, что и я так поступал?
– Откуда мне знать? – покачал он головой. – Может, да, а может, и нет. Во всяком случае, навряд ли эта гонка сделала тебя счастливым. Ведь так?
– Возможно, – не стал возражать я, пристально заглядывая в его умные глаза.
Леша бросил пустой стаканчик в урну.
– Вот так. Можно двигаться уже, я думаю?
– Ты прав, – согласился я, хотя мне очень этого не хотелось.
Мы вышли на стоянку, где была припаркована машина. Леша в этот раз приехал на общественном транспорте, его могучий трактор на профилактике[35]. Я долго старался оттянуть этот момент, но пришла пора прощаться, и я решительно протянул другу руку:
– Ну что, будем разбегаться?
Леша крепко сжал мою клешню.
– Когда буду в Европе, дам знать. Повидаемся? Покажешь мне, как ты там обустроился…
– Думаю, да. Едва ли за тобой будет слежка, – одобрил я, не отпуская его руку.
– Да это… какая там слежка, – скривился он. – Тебя может даже в розыск не объявят. Живи спокойно, давай знать о себе и радуйся. И не бухай!
– Бывай, старик, – вздохнул я. – Не буду бухать, обещаю. И даже курить брошу.
– Ну, это само собой, а то сердце грохнешь. Ну, будь!
Третий и последний человек, чье существование еще держало меня в Киеве, кивнул мне еще раз головой, развернулся и мгновенно растворился в привокзальной толпе.
Бывай, Леша…
В понедельник ранним утром я оставил машину дома и приехал на такси в отделение банка на Богдана Хмельницкого, выполняя инструкции Долинского. Он уже был на месте и пил кофе внутри. Кроме охранника и банкира, которые явно были в доле, в помещении не было ни единой души. Отделение открывалось в десять.
Похожий на змею мужчина-банкир долго щелкал что-то в компьютере, записывал цифры под диктовку Долинского, распечатывал что-то на компьютере и протягивал мне бумаги. Я подписывал, он ставил печати, снова что-то вводил, распечатывал и сканировал…
Мы уложились в полтора часа. Веселый и очень возбужденный, но все равно сосредоточенный Долинский пожал банкиру руку, похлопал по плечу охранника и растворился в переулках. Я вызвал такси и, прибыв в Институт без спешки и в благодушном настроении, приступил к последнему экзамену в своей жизни. Это были мои любимые социальные системы, и курс был достаточно умный и интересный, так что свой дембельский аккорд я отыграл на «отлично».
Пока я общался со студентами, в моей многозадачной голове формулировалась красивая задачка:
«Перед тем, как помахать Украине ручкой и бежать в неизвестность с липовыми документами и чемоданом валюты, некто А. Долинский проработал финансовым консультантом некоего Смагина больше десяти лет. Первое время он занимался делами «Грифон-сервиса», затем добавились дела Фонда, типография, продажа казенной земли, тендера и ремонты, а под конец под его контролем оказалась половина дохода от ночного клуба «Горячая точка». Не стоит забывать и про наркодоллары, что перепадали от Вадима Васильевича.
Внимание, вопрос! Сколько денег мог за все это время заработать и стибрить А. Долинский, если учесть, что:
а) он не стеснялся вкладывать общаковые деньги в собственные проекты;
б) много денег Фонда уходило на откаты/взятки/благотворительность?»
И ответом на задачу было стоявшее перед глазами уверенное лицо консильери в тот момент, когда банкир сказал «Все!». Денег было достаточно много, чтобы больше никогда и нигде не работать.
Мне казалось, что текущий вариант развития событий устраивал Долинского даже больше, чем продолжение работы на Смагина: а вдруг он когда-нибудь надоест ректору, или же органы дотянутся? Теперь же он сам себе хозяин и отбывает со смагиновскими денежками в лучший мир, где нет ни горести, ни печали, но только радость вечная – в эмиграцию.
Сдал ведомость первому проректору, покурил с Филимончуком (который очень любит вишни) в кафедральном туалете, сказал ему «до завтра», вышел из ИПАМ, провел пропуском по турникету… Все как ни в чем ни бывало – и ощущения, что я покидаю это место и этих людей навсегда, я не испытывал.
Я с большим удовольствием прошел пешком по улице Немировича-Данченко, минуя «Мистер Снэк», и вышел на бульвар. Едва подумал о том, что надо позвонить партнеру, как моя новая «Нокиа» сама запиликала неприятным и непривычным звонком.
– Ну что ты, Коль? – на удивление дружелюбно вопрошал Долинский. – Давай, я уже подъезжаю – на заправку ездил. Возле ЦИК тебя заберу.
– Буду там через пять минут.
Увидев замерший в неположенном месте голубой «Ниссан» консильери с мигающей аварийкой, я почувствовал себя совсем уже свободным и опустил запасной телефон в попутную урну – он мне только мешал.
– Телефон выкинул? – уточнил партнер.
– Да, оба, – похвастался я, устраиваясь на сиденье и пристегиваясь: его машина противно пищала, если ехали без ремня. – А ты?
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
