Дело Кравченко - [49]

Может быть, вы захотите принять формулу некоего профессора Ветлоэма? Он в своих работах говорит прямо, что коммунизм — это насилие, это террор, это полиция и привилегии одного сословия. Он коммунист и считает, что иначе нельзя.

Может быть, вы можете поверить книге Кравченко и остаться коммунистами? Но нет, вы объявили, что все, им написанное — ложь. А я докажу вам, что он пережил и видел все то, о чем писал. И это единственное, что важно.

О кулаках и коллективизации

— Сталин в 1930 году сказал (вы можете об этом прочесть в «Вопросах ленинизма»), что не надо насильственной коллективизации.

Осталось ли это распоряжение только на бумаге, или было превратно понято? Но мы знаем теперь, что были ошибки, и были ужасы, и ошибки были ужасами, и одно невозможно было отличить от другого.

Ольга Марченко пережила ужасы.

— Это были ошибки! — сказал Сталин.

Но пришел Кравченко и описал нам эти ужасы, которые на вашем языке называются ошибками. За неуплату налогов в СССР крестьяне ссылаются в Сибирь. В тридцатых годах с ними поступали так же, как поступали немцы с евреями.

Мэтр Изар читает письменные показания раскулаченных, возвращается к показаниям Жебита, Кревсуна и других. Он цитирует книгу Литоля Пэтча, которую считает правдивой и честной, и в которой английский деятель называет коллективизацию — второй революцией.

Месяцами из тысяч деревень шли днем и ночью поезда в Сибирь — говорит мэтр Изар, — с сотнями тысяч семейств. Это было раскулачивание людей, у которых было три десятины пахотной земли! И об этом писал Кравченко.

Чистки

— Предположим, что коммунисты любят громкую исповедь и постараемся понять эту систему публичного покаяния партийцев.

Я беру книгу, изданную по-французски в Москве и продающуюся, как все книги в Париже, очень дешево. В ней рассказывается о терроре 1930—39 гг. Эта книга — история СССР. Террор, которого Гренье не увидел, и о котором инженер Жюль Кот говорил с такой легкостью, по официальным цифрам, носил совершенно исключительный характер: в 1934 году состоялся 17-й съезд партии, а в 1939 г. — 18-й. На первом присутствовало 22,6 проц. старых большевиков, на втором — 2,4 проц. Позвольте процитировать цифры «Правды» о составе коммунистической партии (хотя Сталин в 1934 г. и сказал: у нас нет ни фракций, ни оппозиций, ни групп): в 1934 году был 71 старый большевик в партии, а в 1939 — 15. За это время зарегистрированы были 4 смерти, 3 исключения; что касается 49-ти других, то они исчезли. О них никто ничего никогда не узнал.

Я перечислю только главные процессы с 1928 года:

в 1930 году была «промпартия»,

в 1931 — процесс меньшевиков,

в 1933 — процесс 18 инженеров,

в 1936 — процесс Зиновьева, Каменева и друг.,

в 1936 опять же — процесс в Новосибирске,

в 1937 — процесс Радека.

За ним — процесс Тухачевского, когда исчезло 384 генерала, 54 процента общего состава. В том же году — процесс тифлисских грузин и еще один — процесс судей Тухачевского. После него — процесс судей судей Тухачевского и, наконец, в 1938 году — процесс Бухарина и Рыкова.

И это я называю только те процессы, на которых люди сознались. Большинство этих людей — делало режим и было сделано режимом. И о них писал Кравченко.

НКВД

— По вопросу об НКВД были большие противоречия: Морган сказал, что НКВД никакого нет, Цилиакус объявил, что НКВД не Россией выдуман. Наши свидетели рассказали вам о всеобщей слежке, добровольной и профессиональной.

В 1937 году сам Калинин говорил о добродетелях доносительства (цитата). Знаете ли вы, что такое 58-я статья? Это статья о контрреволюции не только на деле, но и в мыслях.

Мэтр Изар рассказывает суду пространно о том, что такое суд в России, и почему советский режим есть полицейский режим. Он говорит о «тройке», об ОСО: он показывает суду подлинные документы — протоколы обысков и арестов; говорит о том, что НКВД само ведет следствие. Он поясняет французам весь механизм полицейской системы СССР.

Председатель Дюркгейм слушает его очень внимательно, как и судьи. Прокурор не спускает с него глаз.

— Вот как в России! — восклицает мэтр Изар. — А г. Морган говорит, что это государство — как все другие.

Лагери

С первых же слов о лагерях, мэтр Изар упоминает о решении ООН обратить внимание на изучение принудительного труда в СССР. Но он снова повторяет, что не судит режим, а лишь доказывает, что Кравченко в своей книге писал правду. Он приводит цифры населения в России, говорит, что сосланные считаются в переписи, что официально Украина во время голода потеряла 4 000 000 жителей. Он рассказывает о размерах лагерей и показывает суду бумажные деньги, которые ходят внутри лагеря и выпускаются лагерным начальством.

— Это фараоны и рабы! — восклицает он, — и всю эту документацию я передаю суду с показаниями Пасечника, Антонова, Жебита и г-жи Нейман.

В этой стране возможна выдача национал-социалистам (со всеми документами, удостоверяющими их личность) таких людей, как коммунистка Нейман и венгерский еврей Блох. И в этой стране Кравченко не хотел и не мог больше жить!

О дезертирстве

Доказав, что Кравченко в Америке не был военнообязанным и, следовательно, никогда не был дезертиром, мэтр Изар напоминает, как именно Кравченко бежал из закупочной комиссии.