Дело Корвинуса. Открытые врата - [4]

— Простите, с кем имею честь? — спросил я предельно вежливо, тем не менее, давая понять, что не настроен на разговоры. Не уверен, что получилось достаточно убедительно.

— Мистер Альберт Корвинус?

— Вы совершенно правы.

— Это Дженнифер Адамс. Прошу прощение за столь ранний звонок, но, насколько мне известно, в библиотеке сегодня выходной.

Теперь стало ясно, откуда эта повелительная и вместе с тем мягкая интонация.

— Мистер Корвинус? Вы меня слышите? Я хотела извиниться.

Я поспешил заверить девушку, что никаких извинений не требуется и что я сам собирался с ней связаться с похожей целью.

— Кафе «Антуанетта», Флоренс-сквер. Знаете? Через час, нет, лучше через два часа встретимся там.

Звонок мисс Адамс снял с меня тяжкую обязанность первым признавать свою неправоту, что стало бы для моей гордости настоящим испытанием, и случился как никогда вовремя. Часами я не пользовался, но и без них четко представлял себе план моих сегодняшних передвижений вплоть до секунд — врожденное чувство времени никогда меня не подводило — и продолжительная, насколько мне представлялось, беседа с мисс Адамс удачно в него вписалась. Но сначала мастер Мартинес.

Мы познакомились при довольно щекотливых обстоятельствах. Ко мне в руки попала вещь, весьма его интересовавшая, а я же по молодости лет счет возможным диктовать коллекционеру условия, и пока мы пытались найти компромисс, некая третья сторона, не будем называть ее по имени, похитила предмет нашего спора вместе со мной. История вышла неприятная и болезненная в первую очередь для меня, потому как, отучившись в университете, я и не предполагал, что весь мой ум и обаяние ничто по сравнению с грубой силой. К счастью, Мартинес не оказался мелочен и злопамятен и выручил меня из передряги, за что был вознагражден, естественно, той самой вещью, о которой мечтал. С тех пор мы поддерживаем с мастером связь, помогая друг другу в меру своих возможностей, и в деле мисс Адамс мне был необходим совет именно такого человека.

— Берт! Сколько лет, сколько зим! — мастер Мартинес не гнушался сам встретить дорогого гостя, коим я и являлся. С виду гостеприимному хозяину можно было дать не более сорока лет, хотя на самом деле возраст его перевалил через полвека. Невысокий, полноватый, с добродушным пухлощеким лицом и пышными седыми усами, он походил на доброго дядюшку, и сходство это усиливалось суетливыми шумными манерами. Без преувеличения скажу, что в искусстве притворства Михаэль Мартинес не знал себе равных.

Наконец, мы устроились за низким круглым столиком, пропустили по стаканчику чудесного и, безусловно, невероятно дорогого вина и только после этого я изложил старому другу свою проблему. И состояла она не только в том, где искать похищенную книгу, но и разумно ли искать зерно истины в рассказе моей очаровательной нанимательницы. Да, при всем моем скепсисе я не счел нудным утаивать от мастера информацию, какой бы глупой и, на первый взгляд, бессмысленной она ни была.

Опытный плут и хитрец, Мартинес легко распознавал даже самую умелую ложь, будто у него на такие вещи нюх не хуже собачьего.

— Я бы посоветовал тебе оставить это дело, — после продолжительных раздумий, выдал он. — Но ты не был бы собой, если бы меня послушал. Так что скажу тебе, будь предельно, слышишь, — он погрозил мне пухлым пальцем, — предельно осторожным. Вчера тебя напугали, а сегодня могут убить. Твоего самодовольства не хватит, чтобы справиться с ревущим паромобилем или стилетом в темном переулке.

Чтобы успокоить внезапно участившийся пульс, я перевел взгляд на напольные часы эпохи Пяти Войн. Прекрасная работа старых умельцев-часовщиков — ходят до сих пор. Я поморщился. Ходят слишком громко. Я бы не стал так издеваться над раритетом…

— Берт?

Я вздрогнул:

— Мастер?

Мартинес устало откинулся на спинку своего позолоченного кресла:

— Я должен был догадаться, что мой новый экспонат тебя очарует.

На какое-то мгновение я даже забыл, зачем пришел, так меня притягивали мерно тикающие бесконечно прекрасные часы, однако стоило вернуться к прежней теме, пока не вышло время, отпущенное для визита:

— Я отдаю себе отчет в том, что подвергаюсь риску, — со всей серьезностью заверил я. — Я составил список, где перечислил фамилии тех, кто мог быть замешан в краже. Посмотрите и скажите, что думаете по этому поводу.

Мартинес внимательно изучил список и вернул мне:

— Никто. Никто из этих господ не стал бы красть книгу Адамсов.

— Почему же? — мне казалось, что я припомнил всех коллекционеров, специализирующихся на предметах искусства, редких книгах и рукописях, и кроме этого, добавил имена тех, кто мог такой заказ выполнить.

— Все они знают книге истинную цену и не стали бы с ней связываться. Мальчик мой, боюсь, что мисс Адамс тебя не обманула, каждое ее слово — истинная правда.

Я шел сюда, чтобы узнать правду, а, уходя, сделал для себя неожиданный вывод — иногда заблуждение бывает гораздо полезнее правды, например, для моего рассудка. Честно сказать, у меня был шанс повернуть назад, отменить встречу с мисс Адамс, назвав ее сумасшедшей, и посвятить внезапно появившееся свободное время изучению новых книг, привезенных в Национальную библиотеку на прошлой неделе. Я бы не осудил себя за подобное решение, а осуждение других людей никоим образом меня не задевало.