Дело княжны Саломеи - [71]

Ольга Николаевна расцеловала собачку, как любимейшую тетушку. Потом, наклонившись над Грушевским, тихонько прошептала ему на ухо:

— Умоляю, отыщите Колю, пусть он поскорее уведет из зала Сереженьку!

— Что такое?

— Тише, тише, он все услышит. Видите ли, я заметила здесь, в зале, человека, который зимой убил Сережиного отца. Вон там, за столиком у самых дверей. Ох, это все тринадцатое число, я так и знала, что-нибудь произойдет, кого-нибудь точно убьют!

За указанным столиком сидел тот самый косоглазый железнодорожный рабочий, которого видел Грушевский на станции в Свиблово.

Глава 27

Все случившееся далее пронеслось перед глазами Грушевского, словно поезд мимо стоящего на перегоне зеваки. Тюрк моментально исчез, и через пару секунд у столика появился Коля. Схватив Сергея Спиридонова за рукав, он потащил его за кулисы под предлогом того, что нужно срочно подправить испорченную декорацию, необходимую для следующего номера. И, надо сказать, вовремя, так как новоиспеченный муж уже стал недовольно поглядывать на Грушевского, над которым буквально повисла его жена и что-то интимно шептала ему на ушко. Услышав, однако, что срочно требуется его профессиональная помощь, тем более в деле, в котором ему не было равных, он сразу же вскочил и без лишних слов последовал за Колей. Он им всем покажет! Сергей Спиридонов против всякого шаманства в искусстве и всегда готов доказать, что настоящий художник не нуждается в долгих медитациях и гробовой тишине и может написать очередной шедевр даже под колесами мчащегося поезда!

Ольга Николаевна облегченно вздохнула, когда угроза скандала миновала, и заказала Аи.

— Вы уверены, что это он? — незаметно оглядываясь на Хмурого, спросил потрясенный Грушевский.

— О да, совершенно! Они ведь зачитали смертный приговор, прежде чем застрелить несчастного генерала Спиридонова! Причем на глазах семьи. Мы с Сережей уже сидели в коляске, а генерал с супругой только что вышел из парадной.

— Но позвольте… Я не знал, что они так свободно разгуливают после этого ужасного злодеяния, да еще в таких местах!

— Что поделать? Общество считает, что все, кого преследуют жандармы, друзья свободы. Но Сережа поклялся убить их, если встретит.

— Не лучше ли позвать полицию?

— Что вы, такой дурной тон, мы же не доносчики! — Ольга Николаевна осушила бокал и попросила еще один. — Как я боялась этого тринадцатого числа!

Но тут Тюрк обратил внимание Грушевского на то, что Хмурый исчез со своего места. Компаньоны выскочили на улицу и бросились через дворы на Гороховую. За ними спешно вышел еще один посетитель, тот самый «ветеринарный врач», с которым они одновременно зашли в кабачок. Он, так же как и компаньоны, куда-то торопился. Выбежав на тротуар, он оглянулся. Курьер в форменной малиновой курточке с номером на бляхе незаметно кивнул «ветеринару» и указал головой направление, в котором удалялся в темноте сутулый светловолосый человек.

Переглянувшись, Тюрк с Грушевским бросились к «Серебряному призраку». Друзья нырнули в машину и стали напряженно ждать. Хмурый тем временем быстро вскочил в пролетку, дожидавшуюся его, как видно, в условленном месте, и рванул с места в карьер по направлению к Невскому. «Ветеринар» заметался в поисках извозчика, но, кроме «Серебряного призрака», транспорта поблизости не было. Когда компаньоны проезжали мимо него, Грушевский крикнул:

— Да садитесь же скорее, мы его догоним!

Не задумываясь, шпик вскочил в салон, и Тюрк дал по газам. В какой-то момент, когда они через Невский выехали к реке, показалось, что преследуемым удалось оторваться от сыщиков. Но Тюрк сказал своим, как всегда, монотонным, немного гнусавым голосом:

— Полагаю, я знаю, куда они едут.

Действительно, через несколько минут обрадованный шпик заметил впереди ту самую пролетку. На Калашниковской набережной они проехали контору ломовых извозчиков и свернули в следующий двор. Бросив мотор, они втроем побежали во двор прямиком к флигелю. Мимо, гикая, пронесся извозчик на мигом развернувшейся пролетке, едва не сбив при этом Тюрка с Грушевским. «Ветеринар», ловко отскочив, вытащил свисток и засвистел что было мочи прямо на ходу. Не останавливаясь, он вынул револьвер и толкнул дверь флигеля ногой.

— Врешь, не уйдешь, — пообещал он через плечо вслед пролетке. Тюрк с Грушевским последовали за отважным шпиком.

Но как только они вошли в дом, их встретили несколько выстрелов из-за печки. Раненный в локоть «ветеринар», застонав, отскочил к дверям, но наткнулся на Грушевского. Максим Максимович тут же подхватил его под мышки и выволок из-под обстрела. Во двор уже бежал Желтобрюхов, заслышав свисток дворника, который подхватил трель шпика. Тюрк едва остановил казака.

— Есть у вас в части телефон? — спросил Грушевский.

— Так точно, — прорычал Желтобрюхов.

— Бегите, вызывайте господина Призорова, скажите, что его человек ранен. Скажите еще, Хмурый засел во флигеле, да живей, голубчик, живей!

Ополоумев от внезапной стрельбы и вида старых знакомых, Желтобрюхов козырнул и, неуклюже переваливаясь, побежал через подворотню на Калашниковскую. Дворник боязливо выглядывал из-за угла, рискуя вывихнуть шею. Уже через считанные минуты подоспел наряд с Призоровым во главе. Раненого, которого Грушевский наскоро перевязал оторванной от рубашки полоской ткани, на первом попавшемся ломовом извозчике отправили в Мариинскую больницу.