– Вы будете выполнять это поручение буквально?
– А нам ничего другого не остается, – засмеялся Мейсон. – Мы будем защищать миссис Уоррен от нее самой!
– От нее прошлой?
– Прошлой, настоящей, всякой.
– Как вам это удастся? Миссис Уоррен уже отделалась от денег.
– Это не значит, что Гидеон получил деньги, – возразил Мейсон. – Предположим, они еще в процессе движения. Хорас Уоррен говорит, что незадолго до того, как мы с ним пришли в спальню его жены, деньги лежали в чемодане. Но, открыв чемодан при мне, вместо денег он увидел газеты. Полиция, судя по всему, идет по следу Коллистера Гидеона, но он, вероятно, был готов к этому. Вряд ли этот человек настолько глуп, чтобы отправиться прямо в дом к Уоррену и украсть деньги. Скорее всего он прислал за ними посредника.
– Кого-то из тех, кто присутствовал на обеде? – спросила Делла Стрит.
– Не могу сказать, – ответил Мейсон. – Может быть, это кто-то из слуг Уорренов. Гидеон умен. Он заранее знал дату своего освобождения. Нельзя исключить, что он нанял в качестве сообщника кого-либо из слуг.
– Значит, миссис Уоррен расплатилась?
– Деньги украл или слуга, или сам Хорас Уоррен, чтобы его жена не смогла расплатиться с шантажистом, а затем нанял меня, чтобы я защитил ее от него.
– Ну и ну! – воскликнула Делла.
– Но, – заметил Мейсон, – у нас есть одно преимущество. У нас есть отпечатки пальцев всех, кто был на этом обеде. Когда люди из фургона, занимающиеся сличением отпечатков пальцев, классифицируют их, мы сможем проверить, нет ли на кого-нибудь из них досье. В первую очередь мы проверим слуг.
– А если найдем вора? – заинтересовалась Делла Стрит. – Что тогда? Кто выдвинет обвинение?
Мейсон усмехнулся:
– Никто.
– Вы хотите сказать, что дадите вору уйти с сорока семью тысячами долларов?
– Я этого не говорил, – возразил адвокат. – Мы разыграем комедию плаща и шпаги. Найдя вора, сами украдем эти деньги!
– Но не можете же вы выдвинуть обвинение и…
Мейсон решительно прервал Деллу:
– При таких обстоятельствах, при таком подоходном налоге выдвинуть обвинение невозможно. Все придут к выводу, что сорок семь тысяч долларов – это те деньги, которые Уоррены пытаются скрыть от налогообложения, и поэтому миссис Уоррен держала их в чемодане в своем шкафу. Налоговое управление тотчас же проверит каждого, кто связан с этим делом. Им станет известно, что деньги хранились для уплаты шантажисту. Они наведут справки о прошлом миссис Уоррен и очень быстро найдут скелет в ее шкафу. Нет, Делла, действовать надо осторожно, соблюдая строжайшую секретность.
– Поэтому миссис Уоррен ничего и не сказала об исчезновении денег?
– А что она могла сказать? Что, например, сказала бы ты?
Некоторое время Делла Стрит молчала, очевидно размышляя, потом ответила:
– Полагаю, ничего. Но как, наверное, это досадно, когда исчезают сорок семь тысяч долларов, а ты не можешь произнести ни слова протеста!
– По-моему, ты сформулировала очень точно: ужасное, досадное недоразумение!
Позже в этот же день на столе у Деллы Стрит зазвонил телефон. Она взяла трубку, ответила Герти и вдруг застыла с отвисшей челюстью и округлившимися от удивления глазами. А придя в себя, произнесла:
– Герти… погоди… не вешай трубку! – Делла повернулась к Перри Мейсону: – К нам в офис пришел человек, который говорит, что он Коллистер Д. Гидеон!
– Вот это сюрприз! – засмеялся Мейсон. – Надо отдать должное мистеру Гидеону, в уме ему не откажешь! Делла, непременно пригласи его войти.
– Но, шеф, он… Господи, это значит, что он знает…
– Что знает?
– Все.
Мейсон сказал:
– Если он дал Лорне Уоррен на хранение сорок семь тысяч долларов, то ему, безусловно, известно ее теперешнее местонахождение. Если он не давал ей денег на хранение, а считал просто преданной служащей, он, вероятно, в курсе всего, что происходило в ее жизни, а это осложняет проблему.
– Но что вы будете делать? – спросила Делла. – Если он здесь появится…
– Он уже здесь появился, – напомнил Мейсон, – а это значит, он настроен решительно и собирается предложить нам раскрыть карты. Коллистер Дамон Гидеон становится мне очень интересен. Пригласи сюда этого джентльмена, Делла. Затем шепни Герти, чтобы она позвонила Полу Дрейку и попросила его приставить за Гидеоном слежку, как только тот выйдет из офиса.
Делла Стрит произнесла в трубку:
– Я сейчас, Герти.
Затем она вышла в приемную и очень скоро вернулась со стройным, хорошо одетым, улыбающимся человеком лет пятидесяти.
– Это мистер Мейсон, – представила она ему своего шефа.
Гидеон не протянул адвокату руки.
– Здравствуйте, мистер Мейсон, – просто сказал он. – Я не знаю, как много вам известно обо мне, но, полагаю, немало. Можно сесть?
– Безусловно, – отозвался тот. – А почему вы считаете, что мне что-то о вас известно?
– Просто я сложил два и два.
– А не расскажете ли мне, какие это два и два вы сложили?
– Конечно, – согласился Гидеон, откинувшись в кресле и быстро оглядев офис, как это обычно делают люди, которым приходится мгновенно и точно оценивать окружающую обстановку. Затем спокойно пояснил: – Видите ли, мистер Мейсон, я – мошенник.
– В самом деле? – улыбнулся адвокат.
– Так считает правительство, – поправился Гидеон, – а суд присяжных согласился с ним.