Дело и Слово. История России с точки зрения теории эволюции - [4]
Безвозмездная помощь общины отдельному её члену при неблагоприятных для него обстоятельствах (пожар, болезнь, вдовство, сиротство, падеж лошади) были по народным этическим нормам делом обязательными и непременным, то есть естественным. Не было никакой нужды объяснять людям важность «мероприятия»: по крестьянским представлениям, община просто не могла отказать в помощи нуждающемуся. Конечно, некоторые участвовали в такой работе не столько по внутреннему побуждению, сколько не решаясь противопоставить себя общественному мнению. Но ведь это и есть воспитание делом!
Во многих описаниях губерний, составленных чиновниками во второй половине XVIII – первые годы XIX века, отмечается сострадательность крестьян, готовность подать милостыню, помочь погорельцам, броситься на помощь при несчастном случае. Ещё более обширный материал об этом есть для второй половины XIX века.
Из-за неблагоприятности нашего климата сложилось правило: если в ноябре пришёл к тебе в дом человек, нельзя его выгнать до весны, ибо вне жилища он умрёт. Но в деревнях в любое время года принимали странников со всей душой. В рассказе 1849 года о нравах помещичьих крестьян Тульской губернии отмечалось: «При такой набожности ни у кого, по выражению народному, не повернётся язык отказать в приюте нуждающемуся страннику или нищему. Лавку в переднем углу и последний кус хлеба крестьянин всегда готов с душевным усердием предоставить нищему. Это свойство крестьян особенно похвально потому, что бедные семейства, до какой бы крайности ни доходили, никогда не отказывают страннику-нищему».
Трудолюбие воспитывалось в крестьянских детях с малых лет. В.И. Семеновский, посвятивший много лет изучению жизни крестьян разных губерний конца XVIII века, заметил: «Несомненным достоинством русских крестьян было трудолюбие. По мнению самих крестьян, если ребёнок «измалолетства» не приучался к сельскохозяйственным занятиям, то в дальнейшем он уже не имел к ним «усердствующей способности».
Дети постоянно наблюдали за занятиями старших и охотно подражали им. Но было и целенаправленное обучение, задачи которого вполне осознавались крестьянами. Трудовое воспитание мальчиков считалось обязанностью отца или других взрослых мужчин семьи, а когда в выполнении своих обязанностей отчитывались перед сходом приёмные родители, они особо отмечали, что приёмышей «по старанию» приучают к «домоводству и хлебопашеству весьма порядочным образом».
И это было делом естественным. Неудивительно, что ни о какой подростковой преступности не найдёте вы сведений для того времени.
В соответствии с принятыми правилами народной педагогики мальчиков начинали приучать к работе с девяти лет. Первые поручения были такие: стеречь лошадей, загонять свою скотину из общего стада во двор, пригонять гусей. С одиннадцати лет обучали садиться верхом на лошадь. В этом же возрасте дети начинали «скородить» – участвовать в бороньбе пашни. На четырнадцатом году их учили пахать, брали на сенокос подгребать сено, поручали водить лошадей в луга. На семнадцатом году подростки учились косить. И только на девятнадцатом году их допускали навивать на возы сено и зерновые: здесь требовалась мужская сила. В это же время учились «отбивать» косу, то есть острить холодной ковкой лезвие косы. На девятнадцатом году парень уже мог сам сеять рожь, овёс, гречиху. Полноценным работником он считался на двадцатом году, хотя с восемнадцати лет мог быть женихом и имел право участвовать в сходках общины.
Вся многоступенчатая семейная школа включала поощрения, похвалы, рассказы о старших, опытных работниках. Параллельно обучались ремёслам: на одиннадцатом году мальчики вили «оборки» – бечёвки для лаптей, поводки для лошадей; на шестнадцатом – плели лапти. В каждой местности в этих работах был свой уклон: обработка дерева или кож, плетение, и т. д.
У девочек на первом месте стояло обучение домашнему мастерству. На одиннадцатом году учили прясть на самопрялке; на тринадцатом – вышивать; шить рубахи и вымачивать холсты – на четырнадцатом; ткать кросны – на пятнадцатом или шестнадцатом; устанавливать самой ткацкий стан – на семнадцатом. Одновременно девушка училась доить корову; на шестнадцатом году выезжала на сенокос грести сено, начинала жать и вязать в снопы рожь. Полной работницей она считалась в восемнадцать лет; к этому времени хорошая невеста должна была уметь печь хлеб и стряпать.
Даже в играх крестьянские дети и подростки очень точно подражали разным видам работ. Иногда такие игры возникали из непосредственного наблюдения, проходили рядом с действиями взрослых. И надо заметить, что жизнь того времени имела естественный характер. Дети с самого рождения попадали в общество с устоявшимися правилами, общество, всеми корнями связанное с природой.
