Дело чести - [42]

Квейль встал и зашагал в ту сторону, куда шел Нитралексис со своим спутником. Он вышел навстречу им на открытой полянке. Нитралексис разом остановился, вид у него был растерянный и изумленный. Секунду длилось молчание, затем Квейль сказал:

— Это я, Квейль.

Нитралексис поднял брови, потом улыбнулся в бороду и шагнул вперед.

— Инглизи!.. Инглизи!.. — воскликнул он и расхохотался.

Квейль взглянул на его спутника. Это был не Папагос, стрелок-наблюдатель. Это был греческий крестьянин в длинном черном войлочном плаще с капюшоном, молодой и краснощекий, с клоком волос на лбу. Он улыбнулся Квейлю.

— Где же Папагос… Папагос? — спросил Квейль.

Нитралексис гладил его рукой по плечам. Он принял руку и покачал головой.

— Мы сгорели… разбились… сгорели… пожар… Папагос… — и он снова покачал головой.

— Как вы нашли меня? — спросил Квейль.

Нитралексис сначала не понял, потом стал медленно объяснять:

— Он… — кивок головой означал, что речь идет о крестьянине, — сказал, что видел еще один самолет… и мы вернулись. Он сказал — еще один самолет. А мне надо было… — Он не мог подыскать нужное слово. — Лекарство, — сказал он наконец.

— Вы ранены? — спросил Квейль.

Они оба уселись, а крестьянский парень как остановился при появлении Квейля, так и стоял. Нитралексис снял куртку и показал большой кровоподтек и глубокую черную рану на предплечье. Квейль достал из своего индивидуального пакета мазь и стал втирать ее в рану. Нитралексис посмотрел на лицо Квейля и скорчил гримасу:

— Вам, верно, больно… очень больно… все содрано…

— Не все, — ответил Квейль.

Он натер мазью всю руку Нитралексиса, а затем достал карту и указал их местонахождение.

— Тепелени, — сказал Квейль. — Отсюда мы возьмем направление на Тепелени.

Нитралексис взял карту в руки, потом разложил ее на земле и ткнул пальцем в Химару:

— Сюда мы пойдем, сюда, — так будет лучше.

— Тепелени недалеко от Янины, — так будет скорее, — возразил Квейль и опять указал на Тепелени.

Нитралексис решительно затряс головой.

— Там слишком много итальянцев, — сказал он. — И слишком трудная дорога. Немыслимо.

— Но так скорее, — настаивал Квейль.

Нитралексис опять затряс головой:

— А так безопаснее, Химара… там совсем мало итальянцев.

Квейль тоже покачал головой и сложил карту. Он знал, что если он согласится с Нитралексисом, то они совсем не попадут в Янину. Они пойдут на побережье, к Химаре, а оттуда прямо в Афины. Он боялся потерять Елену. Он пойдет на Тепелени, а оттуда в Янину.

— Я иду н-а Тепелени. Мне надо в Янину, — заявил он.

— Это опасно. Зачем вам?

— Скорее. Так скорее, — сказал Квейль.

Нитралексис пристально посмотрел на него, пожал плечами, и его лицо расплылось в улыбку. Он слегка похлопал Квейля по плечу.

— Опасно, — повторил он.

— Нет. Нам все равно надо пробираться через итальянские линии.

— Слишком много надо лазить по горам.

— То же самое, если пойдем на Химару. Спросите своего приятеля. — Квейль указал на крестьянина.

— Вам зачем-то нужно в Янину. Да?

— Да, — ответил Квейль.

— Зачем?

— По многим причинам. Я собираюсь жениться на одной гречанке. На гречанке. Жениться.

Нитралексис погладил свою черную бороду и сдвинул шлем на затылок:

— Вы женитесь? На девушке из Янины?

— Да. Мы должны были венчаться сегодня. Сегодня. — Квейль большим пальцем ткнул себя в грудь.

— Хо-хо!.. Ай да инглизи!

Нитралексис разразился хохотом и что-то залопотал по-гречески, обращаясь к молодому крестьянину. Тот улыбнулся, кивнул головой и что-то сказал Нитралексису.

— Мы пойдем. На Тепелени… Вы попадете к своей девушке… А мы попадем к итальянцам… Хо-хо!.. Инглизи и любовь!

Нитралексис с чувством потрепал Квейля по плечу и ухмыльнулся в бороду.

— Превосходно, — успокоился Квейль. Он собрал свои карты и стал намечать направление. Нитралексис покачал головой.

— Не надо. И компаса не надо. Он, — Нитралексис указал на парня, — нас проводит. Он знает дорогу. Это его родные места.

— Отлично. Идем же, — сказал Квейль.

Нитралексис объяснил крестьянину, что им предстоит. Тот пожал плечами и приготовился в путь. Квейль взял свои вещи.

— Как его звать? Звать? Кто он такой? — спросил он Нитралексиса, указывая на молодого крестьянина, у которого были такие румяные щеки, каких Квейль еще никогда не видывал.

— Деус. Вы знаете, это значит бог. Деус. Это албанский грек. Он живет в горах. Он нашел меня, — отвечал с обычной усмешкой Нитралексис. Парень обернулся, когда Нитралексис произнес его имя. Войлочный плащ с царственным величием лежал у него на плечах. Капюшон делал его похожим на монаха. Край капюшона, обрамлявший его обветренный лоб, придавал его лицу сходство с ликом сына божьего. Он улыбнулся во весь рот, и его белые зубы сверкнули на солнце, отражая золотистый свет.

Квейль положил свой неприкосновенный запас, индивидуальный пакет и карты в вещевой мешок, и они двинулись в путь.

16

Деус повел их через густой лес, где ветер со всех сторон хлестал по деревьям. Им надо было обойти хребет Лап Марталло. Повсюду вокруг были глубокие ущелья и горные вершины. Иногда Квейль видел далеко внизу белую ленту дороги, извивавшуюся в долине, и рядом с ней реку.

— Так куда же? — спросил его Нитралексис.