Дело чести или «Звезда Бенгалии» - [7]

— Значит снова вы, господин Бехтерев? — повторил дворецкий. — Объяснитесь, в чем дело? Что вы хотите?

— А ну пусти меня в дом!!!

— Сегодня, как вы знаете, у князя приём, и вход только по приглашениям, и, даже если оно у вас есть, я не могу пустить вас после того, что произошло.

— Приглашение? Да плевал я на все ваши приглашения… Мне прислали приглашение… А ну, пустите меня!!! — Бехтерев снова сделал отчаянную попытку вырваться из наших рук.

— Яков Александрович, да выгоните вы его вон! — это произнес секретарь, и, обернувшись на его голос, мы увидели, что он пострадал в схватке гораздо серьезнее, чем показалось на первый взгляд. Из губы сочилась тонкая струйка крови, а на скуле постепенно проступал громадный синяк. Ипполит поднялся с пола и подошёл к нам.

— Его надо выставить вон! — повторил он, — Подумайте сами, что будет, если его увидит князь или кто-нибудь ещё из гостей, это же скандал! Да вы только посмотрите, в каком он состоянии! Помогите мне, господа, — он схватил Бехтерева за руку и потянул его в сторону выхода, однако Брюсов отстранил его.

— Успокойтесь, Ипполит! — строго произнёс он. — Я понимаю, что вы находитесь в возбуждённом состоянии после стычки, но всё равно вы не имеете права превышать свои полномочия. Во-первых, вы в порядке? Нужен доктор?

— Не нужен мне доктор, — ответил Ипполит, вытирая ладонью кровь со своего лица, — решайте быстрее, что делать. Мы же не можем торчать здесь с ним в прихожей. Что будет, если сейчас выйдет кто-то из гостей и увидит, что в доме князя Вышатова поймали какого-то одержимого. Выгоните его, Яков Александрович, выгоните! Я уверен, его превосходительство полностью одобрит ваши действия.

— Ах ты, мерзавец!!! — прорычал Бехтерев и попытался вновь броситься на секретаря, но, хотя Брюсов и оставил нас вдвоем, подойдя к Ипполиту, мы с Федотом смогли удержать его на месте.

— Но я, право, не знаю, что предпринять, — развёл руками дворецкий, — господин Бехтерев ведёт себя явно вне рамок приличного общества, но не можем же мы выгнать из дома князя Вышатова, председателя фонда помощи ветеранам армии Его Императорского Величества, офицера этой самой армии. Может, лучше проводить его на кухню, а потом решим что делать?

— Да вы что, — воскликнул Ипполит, — посмотрите, его же нельзя оставить без охраны, это же просто безумец.

— В чем дело, господа? — прогремел властный голос. Мы повернули головы и увидели спускающегося к нам по лестнице князя Вышатова.

— Ну вот, дождались, — прошептал на ухо дворецкому Ипполит, — надо было выпроводить его по-тихому и всё.

Брюсов шагнул навстречу хозяину.

— Ваше превосходительство! Дело в том, что, когда я спустился для встречи нашего высокого гостя, в дом ворвался господин Бехтерев.

— Бехтерев?

— Да. Он избил Ипполита, но, как видите, с помощью этих двух господ нам удалось его задержать, и я, право, в затруднении что делать. Вообще-то, его надо выпроводить вон, но, учитывая обстоятельства и то, что с минуты на минуту прибудет наш гость, я подумал, что, может, лучше проводить его на кухню. Ваше превосходительство понимает меня…

Князь Вышатов подошёл вплотную к Бехтереву, которого мы с Федотом продолжали держать за руки.

— Я думаю, вы можете отпустить его, господа. А вам, господин поручик, я хочу повторить, причём, в последний раз. Все вопросы между нами решены, и, если вы будете вести себя по-прежнему, то на мою снисходительность можете больше не рассчитывать.

— Может, это и ваше мнение, ваше превосходительство, — запинаясь, заговорил в ответ Бехтерев, — но вы не имеете права… и вы не сможете помешать госпоже…

— Молчать!!! — рявкнул князь. — Я не приказываю выкинуть вас на улицу только из уважения к вам, как к офицеру. А сейчас пройдите на кухню, придите в себя и потом извольте покинуть мой дом. Яков Александрович, проводите его.

Поручик в сопровождении дворецкого направился к двери, ведущей в служебные помещения.

— Ипполит Фёдорович, — обратился князь к секретарю, — в таком виде вам сегодня больше не следует появляться среди гостей. Идите к себе и займитесь своими синяками.

Тот кивнул головой и проследовал вслед за дворецким.

— Господа, — князь повернулся к нам, — прошу прощения, что в моём доме вы стали свидетелями столь неприятной сцены, а также, надеясь на вашу скромность, прошу вас не распространяться о случившемся.

Мы кивнули в знак согласия. Мы и предположить не могли, что очень скоро о происшедшем узнает довольно много людей и без всякого нашего участия.

— Я помню ваши лица, но, признаться, не припоминаю ваших имен.

— Военный инженер капитан Важин.

— Корнет Олсуфьев.

— Я прошу вас господа, пока поручик в доме приглядите за ним.

— Понятно, ваше превосходительство. Постараемся сделать все, что в наших силах.

— Благодарю. И ещё. Мы ждем очень важного гостя, он прибудет с минуты на минуту. Подежурьте здесь, в холле, во избежание ещё каких-нибудь сюрпризов. Якова Александровича я сейчас пришлю для встречи. Этот визит очень важен для меня и нашего фонда. Перед этим посетителем, впрочем, как и перед любым другим, нельзя запятнать чем-либо недостойным имя нашего фонда и честь русского офицера. Это недопустимо, господа!