Дело без трупа - [5]

— Думаю, ещё рано что-то говорить, сержант. Труп может быть в лесу или где угодно.

— Но никто не пропал, — проворчал сержант.

— Да, в деле с багажом в Брайтоне[1] тоже было так, пока не нашли тело, а потом таких пропавших оказались сотни. Подождите до утра. Скоро узнаем, кого он убил.

— Но знаете ли, — неожиданно заявил сержант Биф. — Для меня это слишком. Это дело для Скотланд-Ярда. И более того, я им немедленно позвоню.

ГЛАВА III

Я был откровенно разочарован. Я помнил, как Сержант Биф надменно отклонил предложение позвонить в Ярд в деле Терстонов, и теперешнее его поведение смахивало на малодушие. И, конечно же, впадать в панику было преждевременно. Убийство, как мы поняли, было совершено лишь несколько часов назад, и тот факт, что телефонные звонки сержанта не позволили ему выявить пропавших людей или получить информацию о найденном трупе, ничего не значил.

— Хорошо, — сказал я, — вы лучше знаете своё дело, но я действительно не могу понять, почему вы сдались.

Сержант Биф устремил на меня несколько мутноватый взор.

— Я не сдался, — произнёс он, — Я не говорю, что не доберусь до сути всего этого, как сделал с другими загадками. Только на прошлой неделе в церкви были какие-то тити-мити. Кто-то позарился на ящики для сбора пожертвований. И я нашёл вора. Оказалось, это была женщина, которая приходила подметать по понедельникам и которая заявила, что видела высокого мужчину, непонятно откуда идущего по проходу. Я уже её изобличил. И я не говорю, что не раскрою и этого дела. Но я знаю свои обязанности. Когда в деле есть черта, которая кажется экстраординарной, мой долг — сообщить в Скотланд-Ярд. А у нас? Слышали ли вы когда-нибудь про убийство, когда вы знаете убийцу, но не можете найти, кто убитый. Не думаю, что такое случалось раньше. И если это не является экстраординарной чертой, то уж и не знаю, что является. Поэтому первым делом я им позвоню.

Но тем вечером прежде, чем мы смогли лечь спать, нас прервали ещё раз. Когда сержант Биф уже возился с пуговицами своего пальто, раздался стук в дверь —  не очень громкий, но отчётливо слышимый в задней комнате, где мы стояли.

Симмонс повернулся к сержанту и сердито заявил:

— Не понимаю, почему этот дом должен превращаться в полицейский участок. Я хочу лечь спать.

— Ничем не могу помочь, — апатично ответил Биф. — Я не выбирал места, где ему покончить с собой. Вы откроете или мне идти?

Мистер Симмонс оставил нас, и мы услышать звук отодвигаемого засова.

— Сержант Биф здесь? — спросил тревожный мужской голос.

— Да, мистер Роджерс. Заходите, — Голос Симмонса потерял свою грубость. — Зонтик поставьте вон там. Всё ещё льёт, как вижу.

— Где сержант? — Голос был недовольным и нетерпеливым.

Мы услышали, как вошли два мужчины, и я повернулся, чтобы взглянуть на «старого мистера Роджерса». Он не был в действительности стар — по моей оценке, ему ещё не было шестидесяти. Это был маленький человек с седыми, немного взъерошенными волосами, спадающими по бокам, и водянистыми глазами. Его одежда была мешковатой, а сама внешность напоминала взволнованного, суетливого, пожилого кролика. Я задался вопросом, знал ли он уже о племяннике, и мне не хотелось присутствовать в тот момент, когда ему сообщат о трагедии. Несмотря на мой интерес к человеческой природе меня всегда немного смущают моменты наивысшего проявления эмоций. Но первые же его слова позволили мне больше не беспокоиться по этому поводу.

— Констебль зашёл и сказал мне, сержант, — сообщил он.

— Да. Мы очень сожалеем, мистер Роджерс.

Он, похоже, едва понимал, что говорит Биф. Казалось, ум его был занят чем-то другим. Минуту он смотрел на нас, а затем опустил взгляд на толстую зелёную скатерть. Я увидел, что он дрожит.

— Моя жена… — прошептал он наконец.

Биф даже подпрыгнул. Он двигался быстрее, чем я мог от него ожидать.

— Ваша жена? Она не…

Мистер Роджерс пожал плечами. Затем он вынул из кармана телеграмму и вручил её сержанту Бифу.

— Это прибыло сегодня, — продолжал Роджерс, — раньше она никогда так не поступала. Если бы вы знали мою жену, то поняли бы что это… я просто не могу поверить… — Его взгляд снова устремился вниз. — Сержант, — внезапно сказал он, — не думаете ли вы, что это может иметь какое-то отношение...? — Он говорил довольно несвязно, но мы всё же хорошо поняли, о чём он подумал.

Сержант Биф всё ещё смотрел на телеграмму.

— Отправлена из, — произнёс он и назвал лондонскую станцию, от которой главная магистраль шла в Брэксхэм, — в 12.15. Вы знали, что она поехала в Лондон?

— О, да, сержант. Она уехала, купив сразу же обратный билет. Я провожал её на станцию и поэтому поинтересовался. Она собиралась вернуться во второй половине дня, как делала всегда. Она хотела купить небольшой подарок для… — Его голос сломался.

— Понимаю. В телеграмме говорится: «Остаюсь ночь друзьями, возвращаюсь 11:15 завтра». Вы знаете, что это могут быть за друзья?

— Понятия не имею. И это самое экстраординарное. У нас было несколько друзей в Бромли, где мы жили раньше. Но мы не видели их уже много лет. Она никогда не оставалась на ночь. И это именно тогда, когда молодой Алан приехал домой…