Дело авантюристки с сумкой - [31]

— Прекрасно, — произнес Дрейк.

— Как только Фолкнер был убит, чек Гридли и чек на пять тысяч долларов Сэлли Мэдисон превратились в бумажки. Попробуй получить чек, когда владелец чековой книжки мертв. Думаю, что лейтенант Трэгг вряд ли придерживается этой версии. Представь себе, если бы не было отпечатков пальцев Сэлли Мэдисон и Деллы Стрит на пистолете, мы бы сидели спокойно и могли послать полицию подальше. Значит, я должен первым знать, как все было на самом деле, и первым объяснить, что произошло.

— А если Сэлли Мэдисон на самом деле убила его?

— Тогда у полиции полно доказательств, что Делла Стрит и я были соучастниками.

— Ты думаешь, полиция воспользуется этим?

— Ты и без меня прекрасно знаешь, что да! Им больше ничего и не нужно!

— Тогда нечего жаловаться, Перри. Ты и так ходишь по тонкому льду. Ты сидишь у них, как заноза в одном месте, слишком давно.

Мейсон согласно кивнул.

— Мне это не раз и не два приходило в голову. Но что печально, они пытаются повесить это дело на меня — в невинной попытке помочь молодому человеку, который не имел достаточно денег, чтобы заняться лечением. Имей в виду, Пол, мы попались с Деллой внезапно. Вот и верь после этого шантажистке! Ладно, обойдемся без надгробных речей. Когда полиция разрешит мне поговорить с Сэлли Мэдисон, она будет у меня бледной, как после укуса вампира. Я собираюсь представить протест, и это подтолкнет полицейских. Им придется выдвинуть против нее обвинение. Продолжай работать, Пол, и если будет что-нибудь новое, сообщи Делле. И работай так, как никогда в жизни. Мы боремся против времени и должны заполучить не только улики, но и обосновать их.

— Аквариум серебряных карасей подойдет нам?

— Еще как, — подтвердил Мейсон. — Допустим, Сэлли Мэдисон не такая уж молчунья, как кажется. Предположим, что за этим покорным лицом скрывается расчетливый ум, не упускающий ничего.

— По этой версии я готов работать, — выразил готовность Дрейк.

— Допустим, — продолжал Мейсон, — она догадалась, куда делась пуля, которую принес Фолкнер. Предполжим, что Фолкнер дал ей ключ в ресторане, заранее договорившись, что она вместе с Томом Гридли займется лечением рыбок. Вместо этого Сэлли Мэдисон пошла вылавливать кухонным черпаком пулю из аквариума, а потом с расчетом продала ее кому нужно?

— Минуту, — перебил Дрейк. — У тебя не все сходится, Перри. Когда Сэлли Мэдисон пришла к нему домой, рыб уже не было. Фолкнер полностью обманул ее.

— Ну и что из этого?

— Она должна была знать, что серебряных карасей и аквариуме нет, а есть только пуля.

— Не карасей, а всего лишь пара.

— О’кей. Для меня что один серебряный карась, что два — одно и то же.

— Ты не будешь так думать, когда ты их увидишь, — заметил Мейсон. — Даже если рыб там и не было, это ее не остановило сделать то, что она задумала.

— Получается, что она потом вернулась туда вместе с Томом Гридли во второй раз?

— Вот именно!

— Слушай, Перри, все это теория. Ты слишком ей доверяешь.

— Я ни на минуту не доверял ей, — отпарировал Мейсон. — Ладно, буду ошибаться с другой стороны. Девушка знает, в чем дело, ответит на любой вопрос. Она влюбилась в Тома Гридли. Женщина ее типа сочетает в себе тирана-мать и любовницу. Более того, я уверен, что она не остановится ни перед чем. Ладно, хватит разговоров. Я пошел на встречу с Диксоном.

— Поосторожнее, — предупредил Дрейк.

— Я теперь со всеми буду осторожен, Пол, но меня это не остановит.

Дом Вильфреда Диксона представлял из себя довольно импозантную виллу с претензией на роскошь, с лужайками и трехместным гаражом.

Мейсону не доставило труда повидаться с Вильфредом Диксоном, который принял его в комнате, выходящей на южную сторону и напоминающей одновременно библиотеку и жилую комнату с глубокими кожаными креслами. На столе было три телефона, но нигде не было видно шнуров от них и бумаг на столе. Диксон был невысокого роста, с тщательно приглаженными седыми волосами, голова которого чуть ли не уходила под эти волосы. Вся его фигура говорила о том, что большую часть времени он проводил на поле для гольфа без кепки.

— Присаживайтесь, мистер Мейсон, — пожав адвокату руку своей мускулистой рукой, сказал Диксон. — Я много слышал о вас и рад нашему знакомству, в то же время я не могу понять, чего вы от меня хотите. Видимо, это связано как-то с трагической смертью Гаррингтона Фолкнера.

— Вот именно, — сказал Мейсон, пристально взглянув на коллегу.

Диксон обезоруживающе улыбнулся:

— Я занимался делами Женевьевы Фолкнер несколько лет. Она была его первой женой. Разумеется, вы должны об этом знать.

— Вы были лично знакомы с Фолкнером? — спросил Мейсон.

— Да, конечно, — отозвался Диксон, как будто подтверждая само собой разумеющийся факт.

— Вам с ним приходилось говорить?

— Да, конечно. Понимаете, для Женевьевы всегда было непросто проводить деловые беседы. К тому же первая жена Фолкнера — я называю ее Женевьевой, если вы не возражаете, мистер Мейсон, — всегда интересовалась делами фирмы.

— Эта фирма приносила много денег? — спросил Мейсон.

— Обычно, мистер Мейсон, надо полагать, это личные дела Женевьевы. Но если учесть, что это дело, связанное с делом Фолкнера, привлечет к себе внимание общественности, я думаю, что мне не следовало бы давать излишнюю информацию. Дела на фирме у нее шли прекрасно.