Дело №888 - [6]
Надеюсь, сейчас Владимир Витальевич и его мама ждут меня дома и приготовили что-нибудь вкусное. Я снова придавил педаль газа.
Войдя в квартиру, я оказался в объятиях своего пса, еще одного дорогого для меня существа, о котором не успел сказать. Йоркширский терьер по кличке Бакс поприветствовал меня долгим облизыванием и радостным поскуливаньем. Бакс – единственная собака, которая встречает хозяина после душа так, как будто он два дня не появлялся дома.
Бакс появился три года назад и с тех пор стал членом семьи.
Когда купили Бакса и первый раз везли домой, был жуткая метель, мы попали в аварию и, хотя сами не пострадали, машину разбили сильно. Это избавило нас от мучительного поиска клички для собаки. Имя «Бакс» родилось после того, как я оценил ущерб, причиненный автомобилю.
Бакс изо всех сил старается оправдывать кличку. Он постоянно болеет, не ест обычную пищу, питаясь исключительно кормами премиум-класса; перегрыз все провода в доме, в том числе и от моего ноутбука; все время мерзнет, для чего приходится покупать модную теплую одежду. В общем, как вы лодку назовете, так она и поплывет.
– Привет, любимый, – Машка нежно поцеловала меня, с трудом отбив от собаки. – Как дела? Ты чего такой мрачный? Тяжелый день?
– А я мрачный? – задумчиво переспросил я.
– Может, показалось, – улыбнулась Маша, зная, что я знаю, что ей не показалось.
Машка настолько хорошо меня чувствует, что не заметить моей обеспокоенности не может. Мы женаты всего шесть лет, а такое впечатление, что знакомы с рождения. Пусть звучит банально, но то, насколько она улавливает любые перемены моего настроения, иногда даже пугает, заставляя поверить в способность некоторых людей читать чужие мысли. Хотя вряд ли мысли любящих людей можно назвать чужими. У родных и мысли родные, что и позволяет без труда их прочитать.
Машка для меня не просто родной человек, но и лучший друг, коллега, соратник, поддерживающий любые начинания мужа. Адвокатом Машка так и не стала, чему, как ни странно, я несказанно рад, потому что женщина-адвокат со временем черствеет, особенно занимаясь уголовными делами. Зато она стала великолепным юристом в крупной российско-французской фирме. Я спокоен за Машку – у нее хорошее рабочее место, стабильная высокая зарплата, перспективы развития и роста, оплачиваемый декретный отпуск.
Хотя бы одному члену семьи непременно нужна стабильная спокойная работа. Вполне достаточно меня – адвоката с ненормированным рабочим днем, который в любое время может уехать на неотложные следственные действия. Не говоря уже о походах в следственные изоляторы и тюрьмы. Однако тот факт, что Машка по образованию юрист и прекрасно понимает суть того, чем я занимаюсь, имеет огромное значение.
Задолго до знакомства с Машкой я знал, что моя будущая избранница непременно будет связана с юриспруденцией. Девушки, далекие от профессии и специальности, искренне не понимали, как за день работы адвокатом можно устать. Ведь адвокаты ничего не делают, только болтают целыми днями, что же тут сложного?
– Любимый, ты чего в дверях застыл? Пойдем кушать, я приготовила солянку и голубцы, они еще горячие, можем спокойно пообедать, пока Вовка спит.
– Да, солнышко, пойдем, – машинально ответил я. – Я очень голоден, да и день выдался тяжелый.
После горячей солянки по телу разлилось приятное тепло, стало спокойно и уютно. Самое время рассказать жене про сегодняшнюю встречу и посоветоваться с ней, что делать.
Я всегда советуюсь с Машей по всем сложным вопросам, потому что у нее находятся простые ответы, основанные на женской мудрости и интуиции. Используя лишь рациональные поиски, я не всегда прихожу к решению проблемы.
Пересказывая Маше разговор с Говоровым, я удивлялся, как быстро и просто смог это сделать. А ведь еще час назад не вспомнил бы ни одного слова. Видно, отменная солянка подействовала.
– За мои услуги он предлагает очень большие деньги, правда, просит, чтобы я непременно отказался от всех остальных дел и занимался только им.
– Не знаю, Виталь. Не нравится мне все это. Что-то здесь нечисто. И этот непонятный тип, и непонятное дело, с которым он пришел. Судя по твоему рассказу, это не очень похоже на шутку. Но что тогда? Я поддержу любое твое решение, но, мне кажется, не стоит связываться с этим человеком.
– Сначала я тоже так подумал, – почесав в затылке, сказал я. – Но потом… Что-то есть в глазах этого человека, они кричат о помощи, причем просят о ней именно меня. И, не поверишь, мне почему-то захотелось помочь ему, правда, не знаю как.
– Любимый, делай, как подсказывает сердце, это будет правильно.
– Ты же знаешь, обычно мое сердце молчит, за него говорит разум. А здесь как раз твой случай – разум безмолвствует, а сердце как будто бьет тревогу: надо помочь этому человеку. Понимаешь, с одной стороны, я всегда мечтал заняться одним хорошо оплачиваемым делом, не отвлекаясь на другие. Полностью погрузиться в работу, сконцентрировавшись на одной узкой проблеме. С другой стороны, здесь и дела-то никакого нет, одни сплошные загадки: сходи туда не знаю куда, принеси то не знаю что. Как я могу согласиться заняться делом, сути которого не понимаю и которое с первого взгляда выглядит абсолютным безумием? Да еще и отказаться от ведения остальных дел.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)