Дело №1 - [27]

— Ах ты сволочь! — заявила она мне вместо приветствия.

Это была Линн и она, судя по всему, сильно пьяная.

— Ты, скотина, зачем ментов на Грега напустила? Тебе что, заняться больше нечем, как в чужую жизнь нос свой поганый совать?

Волосы ее растрепались, плащ распахнулся. Под плащом у нее были шорты и майка, а под глазом я рассмотрела синяк.

— Я до тебя доберусь, ищейка вонючая! Я тебе покажу, как в чужую жизнь лезть и чужие жизни рушить! — она показала мне кулак. На запястье у нее тоже были синяки. Видимо, Грег-фотограф связал визит полиции со своей подружкой. А, может, она сама рассказала ему нашем с ней разговоре. Суть дела от этого не менялась, и сейчас надо было что-то делать. Вмешивать полицию мне не хотелось, прежде всего потому, что ей бы тут же вкатили штраф за вождение в нетрезвом виде. Не то, чтобы я чувствовала себя виноватой перед Линн — рано или поздно до нее бы дошло, что ее ненаглядный Грег простой потаскун — но мне было ее по человечески жаль. Видимо эта жалость каким-то образом проступила у меня на лице, что еще больше разозлило Линн. С глухим рыком она бросилась на меня с кулаками. Мне повезло, что она была сильно пьяна — все-таки спортсменка и тренер. Я отскочила к стене, а моя свидетельница, споткнувшись, рухнула на асфальт и затихла. Я наклонилась над ней — от нее сильно пахло алкоголем и было слышно, как она всхлипывает. Я набрала номер лавки, Алик почти сразу же снял трубку, и я попросила его придти на помощь. Вместе мы перетащили слабо сопротивлявшуюся Линн в лавку и устроили ее на диване в кабинете.

— Это кто? — наконец спросил Алик. На улице он не задавал лишних вопросов, а только поинтересовался, что делать с телом.

— Свидетель, — отрезала я.

— Это кто ее так? — он показал на кровоподтек под глазом.

— Точно не знаю, но думаю, что дружок. Боюсь, что у нас выход на ужин отменяется. Как ты смотришь на пиццу? Или я могу… Нет, больше я никуда сегодня не поеду и не пойду. Пицца?

— Я могу что-нибудь приготовить.

— А ты умеешь?

— Конечно.

— Тогда готовь, — согласилась я. — А кот?

— Что кот?

— Кота кормил? И еще, где у него туалет?

— Пахнет?

— Ты мне вопросом на вопрос не отвечай. Раз он у нас на службе, значит у него должен быть туалет и стол.

— На какой он у нас службе?

— Ты же сам говорил, что он будет визитной карточкой лавки.

— А, в этом смысле. Я его покормил. И туалет у него есть.

— А он туда ходит?

— Честно, не видел. Но я все проверил, ничего не нашел.

— Ну смотрите. Оба, — я слишком устала, чтобы спорить из-за кота.

Алик пошел на кухню, а я заперла лавку, поставила на сигнализацию на тот случай, если Линн, проспавшись, задумает уйти, и пошла смотреть телевизор. Через час Алик накормил меня чем-то очень вкусным и вегетарианским, и я пошла спать, даже не проверив почту.

Мне приснился сон, в котором я блуждала по большому городу, пытаясь что-то или кого-то найти, и натыкалась только на свои отражения, которые тут же становились моими трехмерными двойниками. И вскоре пустые улицы незнакомого города ожили, по ним сновали мои копии в поисках чего-то. И тут же где-то незримо присутствовала еще одна «Я», которая отвечала и чувствовала за всех этих двойников, блуждающих по таинственному городу. Эта ответственность физической тяжестью наваливалась на меня, мне было тяжело дышать, и я проснулась. Дышать было тяжело потому, что на мне лежало что-то тяжелое. Это был кот. Я включила свет, он сощурился и замурлыкал.

— Как тебя зовут? — мне удалось, наконец, выбраться из-под кота, не особенно его потревожив.

Я надела халат, надо было пойти проверить Линн. В кабинете горел свет. Алик сидел за столом и читал Эндо, Линн сопела на диване. В комнате довольно сильно пахло перегаром.

— Вы почему не спите? — тихо спросил Алик.

— А ты?

— Я решил, что это нужно посторожить, — он кивнул на Линн.

— Спасибо. Можешь завтра лавку не открывать, — разрешила я.

— Посмотрю. Все равно по расписанию завтра с одиннадцати.

— Как она? Не просыпалась?

— Нет. Иногда бормочет что-то, но не разобрать. Идите спать.

— Ко мне кот пришел. Как его зовут?

— Кит. А я его потерял. Идите спать.

— Хорошо. Если она проснется, разбуди меня, пожалуйста.

— Она важный свидетель?

— Да она уже не свидетель. Так, жертва расследования.

Я решила не вдаваться в подробности и пошла спать дальше. Кит за время моего отсутствия переместился на подушку. Я не стала с ним спорить, достала еще одну из шкафа и улеглась рядом.

Суббота

Алик разбудил меня в семь утра, сказал, что Линн проснулась, и он отправил ее в душ.

— Похоже, она ничего не помнит из вчерашнего, — сообщил он.

— Ты спал?

— Немного. Уснул, знаете ли, на посту.

— Ничего. Спасибо, что разбудил. А где кот? — на подушке рядом только осталась большая вмятина и клочок рыжей шерсти.

— На кухне. У нас…, - он замялся.

— Что?

— Вставайте, сами увидите, — и он вышел из комнаты.

Я быстро встала и, поскольку, ванная была занята, отправилась на кухню. Кот сидел на стуле и вовсю пел. На полу, рядом со стулом, стояла миска с какими-то сухариками. Алик трудился над бутербродами и следил за туркой.

— Смотрите, — сказал он и, схватив кота, поставил его перед миской. Тот понюхал сухарики, дернул задней лапой, что-то муркнул и заскочил на стул. Усевшись поудобнее, посмотрел на меня, зажмурился и громко замурлыкал.